Шумел на Голливуде дуб могучий,
По имени Харви Вайнштейн,
Продюсер умный и везучий,
Любящий дам, а не портвейн.
Не принц из сказки, не политик,
Снимал кино на радость всем,
Его хвалил буквально каждый критик,
А он моралью пренебрег, меж тем.
И рухнул голливудский дуб
От разразившегося шторма,
Он в сексе оказался слишком груб,
Учтивость позабыв и принятые нормы.
Цунами докатилось до Москвы,
Скандал покруче, чем блокбастер.
Актрис-красавиц соблазнял Харви,
Он в этом тоже оказался мастер.
Взволнованы общественность и пресса,
Рой феминисток растревожено гудит.
Как можно в век расцвета и прогресса
Касаться женских бедер и груди?
Он предлагал актрисам переспать
При этом обещая роль и славу,
Ну, как тут можно Харви отказать?
На Харви женщины устраивали облавы.
И на Олимп в итоге вознеслись,
Благодаря талантам, Харви и удаче.
А через годы в прессе предались
Воспоминаниям. И начали судачить
О том как Харви низко поступал,
Когда в кино их уговаривал сниматься,
Какой он неотесанный нахал
И как их вынудил ему отдаться.
А кто мешал покинуть Голливуд,
Пусть, например, на повара учиться?
И не пускаться с Харви в блуд,
Стремясь на "Оскар" поскорей пробиться.
Бесспорно, Харви справедливо осужден
И изгнан из элиты Голливуда,
Но кто осудит одуревших жен,
Что напоследок моют грязную посуду?