***

 Целый день бродила по этому чудесному месту, мы в первый раз приехали сюда с родителями, чтобы отдохнуть, обычно я редко сижу на месте, а тут я просто гуляла: наблюдала, присматривалась, фотографировала – просто оттаивала душой. К вечеру отключили электричество, представляете? И лес раньше обычного погрузился в сон. На землю неспешно опустилась тишина. Кажется, стоит захотеть и до неё можно дотронуться и погладить, как мягкое спящее животное. Только иногда раздастся в сумерках отчаянный вскрик маленького птенчика, да завоет в лесу волк, растревоженный зарницами. И снова тихо - тихо.
   Выхожу за дверь. Прямо за забором отсвечивает в едва заметной туманной дымке небольшое озеро, обычно его не видно, одно из многих и многих таких же мещерских озер. Плотная вода в нём замерла. Рыбы ушли на дно. Не трещат в прибрежной осоке привычные кузнечики. Исчезли все ночные шорохи, и только широко разливается повсюду низкий баритон тишины.
Это моя первая, за этот год, ночь в Мещере.

* * *
  Просыпаюсь посреди ночи от того, что по крыше барабанит дождь. Озеро за окном покрылось рябью и мутно отблескивает светом единственного уличного фонаря. Здесь, на кордоне 273 - фонари – редкие гости.
  А дождь всё сильней лупит по жиденькой крыше, приютившей нас избушки и вот, с потолка начинают срываться первые капли. Привычным движением подставляется под них жестяное ведро и папа с недовольным ворчанием сулится завтра же залатать надоевшую течь. Но это будет только завтра, а сейчас я лежу во влажной темноте маленького, жарко натопленного дома и слушаю, как стучит сердце дождя. Ещё одна моя ночь в Мещере.

* * *
  Сегодня весь день наблюдала за старым заброшенным садом. К вечеру в его заросли вошли, наконец, свет и воздух; и сад , облегчённо вздохнув, благодарно раздвинул затекшие плечи. Перед сном устало вышла на крыльцо и в куче напиленных веток услышала шуршание. Затаилась и поняла – ёжик! Увидел меня, испугался, зарыл в опавшей листве нос. Спрятался. Потом вдруг чихнул, возмущенно засопел и быстро-быстро утопал. Не оценил моих дневных усилий.
  Засыпает деревня. Пора спать и мне. Моя третья ночь в Мещере.

* * *
  Никто не пишет мне в этот удаленный от мира уголок. Живя в Туме, не заметить какие-то незначительные три – четыре дня. А здесь время выглядит совсем иначе. Оно может позволить себе разбудить тебя на рассвете или уложить в постель, как младенца, среди бела дня. Оно имеет здесь другую фактуру и запах, чем где-либо. Здесь можно забыть о суете, и думать о главном. Например, о том, что после грозы в колодце мутнеет вода, а в роднике начинает плавать великое множество всякой лесной мелочи. О том, что отсырели дрова и снова протекла крыша, что наконец пойдут грибы, а огород не надо будет поливать. Здесь нет Интернета, нет почты, и плохо работает телефон. Телевизор ловит одну программу, а радиоприёмник две, но зато, если ты выйдешь на улицу, то с тобой обязательно раскланяется любая старушка, идущая навстречу с чумазым городским внуком, приехавшим сюда на несколько деньков. И он тоже солидно - басовито, несмотря на свои шесть лет, поздоровается и раскланяется. И тебе станет так хорошо от этого приветствия, что ты непременно улыбнешься в ответ и пожелаешь здоровья этим людям. Людям, которыми собственно и держится твоя любимая многострадальная Родина.