Сверяясь с полётом
метеоритов, с женщиной-
лайкой на поводке
(налегке относительно);
снеговой подножный
кисель мешая подошвой –
я, стараясь не искушать
ни слуг вседержителя,
ни шершавых его
старушек-процентщиц,
свершаю свой променад,
и променад завершается
к возгоранию фонарей,
у дверей стойбища
недовымерших-
недобессмертных
чад плейстоценовых.
Как убеждённый классический динозавр,
что, при всей своей острозубости,
ловится на блестящее серебро
мормышки довольно легко,
и изгоняем сворою мелких, но –
в эволюционном смысле –
более совершенных мышей,
(плюс «Аз есмь то, что Аз ем!»
и лёгкость простуды от сквозняков:
иными словами – уязвимость
преобладания массы и объёма над скоростью)
я давно готов сложить с себя полномочия,
не мечтая даже о том, что мой остов встанет
в музей экспонатом!
То ли дело в эпоху Гомера:
накачайся вином, и ходи под туникой – голым!
Что ли снова гекзаметром заглаголать?