Ты лежала в гробу,
закусивши губу,
с православной бумажною лентой на лбу.
Эта тонкая лента была холодна,
как на нашей берёзе
береста на морозе.
И коробила губы чужая слюна…
Словно рыба с открытым в удушье ртом,
я стоял в аккурат у твоей головы,
осеняя себя неуклюжим крестом.
Я старался, как мог, – но не плакал, увы.
Чуть поодаль, в толпе провожавших, сера
от тоски безысходной, застыла сестра.
А у ног твоих, также крестясь невпопад,
заливался слезами брат…
С панихидною требой справляясь «на ять»,
сверх за это полученных денег,
с упоеньем тебя, нашу бедную мать,
отпевал православный священник.
...На кровать, не раздевшись, пластом
рухну, плача навзрыд, – потом.
Буду в горе осипшим ртом
«Мама, мамочка!» звать – потом…
Вихрю траурной чехарды
даст все козыри, знамо дело,
вся огромность Большой Беды,
чтоб затем поглотить – всецело!
…В мёрзлом грунте – могила-щель.
Папа – рядышком, через стеночку…
Прими, Господи, свою дщерь,
упокой со святыми – Верочку!
18 февраля 2018 г.
http://haifainfo.com/?p=157506