У воина в карманах чепуха:
пустая гильза – вовсе не лиха,
пружина, металлическая нитка,
коробка спичек,
бабл-гум, агитка
и вперемешку всякая труха.
У воина серьезное лицо.
Он не привык одаривать свинцом
безадресно всплывающие тени,
как зря вооруженный неврастеник.
А на груди хранится письмецо:
Маманя, здравствуй. Извини, что долго не мог послать вам весточку в ответ. Я был бы рад, но то бумаги нет, то за окном кукушка странно смолкла. Здесь все ребята чувствуют плечо друг друга так, что жалобы не к месту. В кругу бойцов всегда бывает тесно, когда бумага пахнет сургучом. Служить не трудно – всё как на ладони: слова, поступки, вечный скрип сапог. Здесь понимают, что такое долг, на дух не принимая посторонних. Когда вернусь – скорей бы этот день – накроем стол и позовем соседей. И будем петь о счастье и победе, и вспоминать окрестных лебедей…
У воина не библия – приказ.
Он потому и воин, что не сдаст
родную часть, товарищей, границу,
хотя известно: жизнь не повторится,
а смелость не бывает напоказ.
Про воина не нужно невпопад.
В чужих ошибках он не виноват.
Не по нему другим бывает горько.
Он пару строк не дописал – и только…
А принесет письмо военкомат.
"Маманя, здравствуй..."