В ночи подчас услышишь вздох
Воды речной о том,
Что невозможно услыхать
Прекрасным светлым днём-
Молитвы шёпот. Смутный звук
Той темнотой рождён
И отголосками слышны
Нам тайны всех времён.
И ты последуешь за ним,
А может подождёшь?
Закат с рассветом не сравним,
Темнее краски в ночь.
Там за оградой сад лилов,
Монашенкам подстать,
Он тени распростер суров.
Скворцов лишь не унять
И ты войдёшь в тот сад ночной
Иль в город поспешишь?
Здесь в окнах свет ещё горит
И скрытая чужая жизнь
Усталостью болит.
На полках книги чередой,
Полы метёт жена.
И мальчик с белой головой-
В глазах не видно сна.
Откроешь может эту дверь?
Иль повернёшь назад?
Огонь в камине - тайный смысл раскроется тому,
Кто, рассмотрев сквозь дым, найдёт
Следы надежд и... тьму.
Бесследный, одинокий путь
Читаешь ты в огне,
Где отгоревшей славы суть
Не видится извне.
Темнее боль, чернее ночь.
Ни отвернуться, ни помочь.
Sometimes on evening walks you hear,
In whispers from old wells
And almost-words that rivers speak,
A quiet voice that tells
Of small secluded things. Like murmured
Prayers from churchmen’s stalls
Of what the marbled echoes say,
It rises , then it falls.
And you may follow when it calls
Or you may think to wait.
The green at dusk seems deeper than
The green at dawn. Beyond the gate
A garden opens on long shadows
Overgrown with leaves And lilac nunneries
Between the gravel paths where sparrows
seek their tenebrae
And you may follow, if you please,
Or keep to public streets
Against the bruit of busy day
The private houses close their eyes.
A few small panes betray
High bookshelves in a firelit room,
A woman sweeping floors,
A glimpse of some unknowing boy
At work at evening chores
And you may follow through those doors
Or you may turn aside.
In lines Of black between the flames
A fire writes against its light
Dry hopes, forgotten fames
The trackless works of childless men:
All printed there to read
The cinders spell the deeper night,
Dark need inside dark need.
And you may follow where they lead
Or you may look away.