А под купол привозили сегодня мощи.
Целовала месяц в сухие его предплечья.
Наше завтра никогда не бывало общим.
И от этого становилось немного легче.
Тенорочком выводил «Боже Святый» певчий.
И дрожали свечи в тяжелом жару стояний.
Наше завтра никогда не бывало крепче,
чем минутой после стремительных расставаний.
Каждый праздник бил нас битых по швам и ребрам,
глупость слов глушил колокольным медовым гулом.
Наше завтра никогда не бывало добрым,
потому что оно настало и обмануло.
Мы лечились чаем с чабрецом и лимоном,
Жгли под вёсны кукол (язычники-святотатцы).
И мешали веру с верностью, зов со звоном.
Не сумев наконец раскаяться и расстаться.
После сытых дней приходит пора поститься.
И проститься, раз молитва в душе угасла.
...Блин небесный остывает желтой тряпицей
На земле, в помутневшей сизой лужице масла.