давай проживем с тобой хорошую жизнь
перестук поездов – лай собак…
***
тень моя реки Ра
бакены – маяк
зов раскатистый лебёдки
камерный – как небольшой оркестр
в комнате обитой венецианским штофом
мягким кошачьим касанием
настраивается перед сонатой Генделя
скрипичная группа
дайте «ля»
сталь убелённой лунной ковки
катится или по телу бьет
не рассекая
тело Осириса
задумавшегося на холме Нила
горячим ожогом на щеке
курганом скифским лоб кобыл
за мною всенощно
парил пером аиста
опускаясь
к полоскавшим бельё прачкам
и просто замужним женщинам
с подоткнутыми подолами.
стол – круглый хлеб и соль селёдки
краюха выстраданной водки
пыль под ногами – тело бога
я кровь – всё что за порогом
окликни именем чужим
даже ночью
просто в окно открытое
откликнусь птичьим
и всё что было мной
становится твоим
как эти звезды
мохнатые как поступь барса
вспрыгивающего на камни
когти слов впиваются
как магические заклинания
приворота
иди за мелодией
старенького магнитофона
там – за углом
огорошат пустым мучным мешком
до оторопи улыбки
улыбайся…
ещё звучат – ещё не затихают
засеки на стволах орит
перебирая глянцы фотографий
подписанных рукой Сивилл – дотрагиваться
росчерка стрекоз
до пореза
как будто пробежал мороз
по белизне зеркальных Оз.
на глянце пульс неощутим
мяч залетит в окно
сюжет простой
где никогда нас не было вдвоём
кружить и засыпать листвой
которое всегда растворено
еще звучит ещё не затихает
случайно взятый пятый день
кладу лавровый лист – укроп
а за окном
велосипеда детского звонок
закат тяжёл
но ось не перестанет
ещё кружить листвой
и новый день ещё достанет
не нас – так нас с тобой.
карт. Nicholas Hely Hutchinson