Рисовала по стенам ладонями только квадраты,
изнывая от замкнутых линий заложенных стен,
невходящее солнце запомнилось горьким проклятьем,
заключённое небо толкалось по краю антенн.
Обрывались сигналы, немея под тоннами пепла,
опадали ресницы, скрывая слепые глаза,
не видавшие света под спектром скорбящего пекла,
негативы за стенами стали устало сползать.
Тишина оглушает глубоким отсутствием звуков,
не шипит, не скребёт, не кричит пустота за окном
из двойного вольфрама, воскресшие здесь близоруки,
продолжительность взгляда - до стен и обратным путём.
Горизонт герметично прочерчен по уровню пола,
за бетонной защитой укатаны дни и года,
долгий выдох фильтруется цифрами по протоколу,
драгоценным сокровищем стала простая вода.
Три колена назад, на исходе добункерной жизни
изобилию форм не хватило мутации слов.
Поглощённая доза диктует фигуру капризно,
я рисую квадраты в пределах стерильных углов.