Ветер чутким хирургом снег щупает, стонет, ставит
на разрывы покровные наскоро швы и стяжки,
а внизу порастают камни, как мхом, устами –
говорят: да растают снежные их рубашки.
Перво-наперво боль очнется глубинным нервом,
сон сорвет – как присохший бинт в лазарете – с коркой,
и, отряхиваясь от света, ладонью горькой
распечатает сердце (сколько его ни дёргай,
до поры остается холодным верньером.
Верным).
Взгляд взасос, запрокинув голову – звезды близко,
блики, мягко мерцая, ложатся в зрачки как в бархат.
В сердце – щёкот и жар, медом мазано, ядом пахнет,
а сказать не умею, немею, но обернись-ка:
дети, все – на своих Гвинеях и Пиренеях –
копошатся в сугробах как снежные скарабеи.
В моих мыслях весна – но такая же, как и вне их.
Господи, скажи мне, что я успею.
21 февраля 2018