Надежды маленький оркестрик...

   
…Исполнено гордости то, что я говорю людям;
Исполнено музыки то, что я говорю птицам;
Слезами наполнено то, что я говорю деревьям…
(Леон Фелипе «Биография, поэзия и судьба»,пер.Ю.Мориц)


Мы часто воспринимаем и проживаем жизнь как смену жанров: молодость – скорее  всего, водевиль, комедия, фарс, оперетта, в худшем случае - трагикомедия; зрелость – это драма; старость – это уже трагедия: рвутся и не восстанавливаются человеческие связи, уходят в мир иной родители, жизненные планы поневоле приобретают, в лучшем случае, краткосрочный и среднесрочный характер, приходит  ужас осознания  краткости земной жизни…

Когда открываешь книгу поэта, сразу виден его возраст: как бы автор не прятался за стихи, за лирического героя, «буйство глаз и половодье чувств» или «жизнь моя, иль ты приснилась мне» всё нам говорят за него.

Когда уже зрелый прозаик меняет в своём творчестве род литературы, а говоря проще, начинает писать стихи, это похоже на смену Землёй полюсов – как некий глобальный сдвиг. Стихи – дело молодых. Или уже изрядно поживших  людей. Тем и тем веришь: первые берут тем самым «буйством глаз и половодьем чувств», вторые – мудростью и тем, что врать им уже не надо: скоро встреча с Творцом, а ему не соврёшь…

Известный прозаик из Нальчика Игорь Терехов выпустил в свет вторую книгу своих стихов «Деревья не лазят по людям. Стихи и удетероны. – Издательские решения по лицензии Ridero. 2017.-66с.».
 
Хотя название  имеет некий  эпатажный оттенок, а содержание стихов часто иронично, И.Терехов трагичен по мировосприятию:
 
…Люди убивают деревья.
Деревья никогда не убивают людей.
Человек разглядывает дерево,
А дерево разглядывает душу человека.
Деревом быть трудно.
А человеком – невозможно!..
(«Сага о деревьях»)

У автора нет иллюзий по поводу мира людей:

Я видел деревья, искалеченные людьми,
Птиц с перебитыми крыльями,
Котов и кошек с выбитыми глазами,
Брошенных собак и детей.
Мне часто бывало стыдно, что я человек…
(«Я видел искалеченные деревья…»

Или:
Он всегда думал:
Страшный Суд
напоминает очередь
в газовую камеру Аушвица.
Но оказалось – это лица детишек
в ватниках и солдатских ушанках
за дощатым забором
провинциального детдома.
(«Страшный Суд»)

Биологи давно установили, что по  устройству внутренних органов, чуть ли не генетически ближе всех к нам из животных свиньи. Что, при некотором размышлении, не удивительно, если судить по различным скотским поступкам  людей. Многие писали про тонкую грань между животным  и человеком, про некий - часто, увы, - всего лишь тонкий налёт интеллигентности у второго. Что же возводит границу между скотством и человечностью, помимо врождённого  чувства совести? Рецепт известен: воспитание этой самой совести, практика добрых дел.

…А мы с тобой, дорогая, в  это время кормим ворон.
Как эти изгои бывают благодарны за каждую кроху!
Однажды в крещенский мороз я разбросал
На снегу целый пакет ячневой крупы для них.
Трудно описать, что вытворяли эти строгие,
Похожие на католических священников птицы.
Они танцевали, кружились, махали крыльями
И хвостами, а младшие даже делали книксен.
Мне в то утро улыбнулся Христос с иконостаса в храме…
(«Люди любят делиться хлебом…»)

Что может согреть  душу человека с большим жизненным опытом? Природа с её птицами, собаками, цветами и деревьями, да воспоминания о любви и дорогих сердцу людях. Перед первой нет смысла  притворяться, а вторые – это «…рай, из которого нас никто не может выгнать»!

Что до этих самых воспоминаний, то не всегда они окрашены грустью ностальгии, а бывают ещё и ой  как задорны!..

        На память о последней встрече
она положила ему в нагрудный карман
пиджака свои кружевные трусики.
Он гоголем прошёл по бульварам
с этим Орденом любви на груди.
Кавалеры громко смеялись вслед,
дамы стыдливо отводили взоры,
обыватели крутили пальцами у виска,
а молоденькие девушки спешили
в магазин французского белья.
(«Орден любви»)

Прозаик по первородсту души И.Терехов активно использует верлибр в своей поэтической деятельности. «В стихе, освобожденном от внешних «украшений» — то есть от аллитерации, рифмы, одинакового количества слогов в строках, — повышается значение каждого слова. «Нагая мысль» становится эталоном красоты «нагой поэзии». Слово «красота» теперь не пишется с большой буквы, но этическая ценность красоты повышается». (В.Андреев из предисловия к книге Х.Р.Хименеса «Вечные мгновения» СПб, 1994 г.). Об этом писал и знаменитый Леон Фелипе:
 
Разберите стихи на слова,
Отбросьте бубенчики рифм,
ритм и размер.
Даже мысли отбросьте.
Провейте слова на ветру.
Если все же останется что-то,
это
и будет поэзия.
(перевод В.Столбова)

Не все согласны с этим: некоторые, преданные силлабо-тонике мастера считают, что в верлибре нет тайны искусства. Может, они не тех читали? За всех не скажу, но почитайте «Деревья не лазят по людям» И.Терехова…

Есть ещё что-то, что, по мнению нашего автора, сохраняет в человеке человека и оставляет надежду, что этот процесс всё-таки не прервётся:

…Мне часто бывало стыдно, что я человек.
И только иногда гордился принадлежностью
К роду людскому –
Когда читал Толстого и Руссо,
Слушал Бородина и Даргомыжского,
Стоял возле полотен Рембрандта.
(«Я видел искалеченные деревья»)

* * *