Лагерным поэтам посвящается.
В далекой заснеженной тундре,
Закутанной в волчий тулуп,
Юность цигаркой остывшей
Сгорает у восковых губ.
В безглазо унылых долинах,
Где кедр по колени увяз
Глаголят кирка и лопата
Свой подневольный рассказ.
В осипшем чахоточным кашле,
В лязге оков ледяных,
Услышал я, братцы, однажды
Души отлетающей стих.
Он был молодой и красивый
С сердцем бесстрашного льва
Природа сполна одарила
И верно по жизни вела.
Не мог он без вольной воли
Библейского апокаллипса зверь
В стихах воспевает свободу
На небе он, братцы, теперь.
Сбежать захотел, - не скрыться
Конвоный стоит на часах
Цепная овчарка ждала
И рыскало дуло впотьмах.
Отточеным ловким движением
На «очередь» (его мать)
Стреляю,- крикнул ефрейтор,
Больше не стал повторять.
И хлынула в снег целинный
От вольных кровей река,
А свет от прожектора принял
Последний хорей от зэ’ка.