Полувыжат февраль, но изжит
Будет только в течение года.
Время судорогой пробежит
И смирится, не видя исхода
Из меня. И вернется домой,
Ставши легкой на шее сумой.
Знаки вечные нескольких лет
Уместились бы в тонкой тетради.
(Так железнодорожный билет,
Ради муки и радости ради,
Есть интимная повесть о том,
Что турист не включает в альбом.)
Эта сжатость – великий приют.
И пока все молочными ртами
Для безвестного завтра поют,
Кто-то помнит сухими устами,
От грядущего скрывшись в отныне
На песке возведенной твердыне.
Невозможно закрыться глазам,
Если сон у былого крадет.
Невозможно быть верным азам
Детской мудрости, если идет
Полужизнь - полупритча о ней:
Вечер утра всегда мудреней.