Как всё здесь до боли знакомо,
вот только пейзаж больно строг.
У крыши родимого дома
под снежною шапкой висок.
Семнадцать мгновений, как пули,
давно просвистели впотьмах.
А вслед три березы мелькнули,
чтоб в снах не стоять у окна.
Не мучить меня понапрасну
слезами растроганных душ,
дрожаньем зеленого платья
на дерзком весеннем ветру.
Куда-то всё разом уплыло,
а в сердце слезу берегу…
Уголья свинцовою былью
лежат на нетленном снегу.