"Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,
Как прежде, пробежал по этой верной стали,
И снова я с людьми, - затем, что я поэт.
Затем, что молнии сверкали".
Валерий Брюсов "Кинжал"
Буря мглою небо кроет,
Видно, нечем больше крыть.
Шар горящий над Невою
Видел, выйдя покурить.
Что мне образ белой ночи
В шторме пасмурного дня.
Создаю продукт порочный, -
Сразу ясно: не с нуля.
Заколачиваю слово,
Порожденное не мной,
В строфы, что поют не ново
Над бурлящею Невой.
Тиражирую глаголы -
Пушкинизмы тут и там.
Это просто по приколу,
На потеху разным вам.
И не знать ли вам, ребята,
Что такое жечь сердца,
позаимствовав у брата
Александра-молодца
Живость рифмы, бойкость ритма
И онегинскую сласть...
Эй, поэт! Из-под пюпитра
Маяковского вылазь.
Что за облако в штанине?!
Лучше - джорданы и в пляс.
Присно, в вечности и ныне -
Не поможет перифраз.
В основании чужое,
И по форме смеси тех,
Кто творил Свое, Большое,
Среди скорби и утех.
Вот Есенин, славный малый,
Он деревню воспевал.
Так и Лермонтов с причала
Парусами рифмовал.
Иль возьмите Мандельштама -
Замечательный пиит.
Он в двадцатом был Адамом
Для рифмуемых Лилит.
Хармс, завинчивая гайки,
Воспылал, ОБЭРИУт!
И кидал поэтам страйки
За старье и прочий флуд.
Вознесенский, Заболоцкий,
Хлебников и Гумилев,
Пастернак, Бальмонт и Бродский
Блок, Георгий Иванов -
Много было их, великих,
Разом всех не перечесть.
И на них, как повилика,
Мы основываем песнь.
Нам Ахматова про север
Строки лучшие дала,
Да и Гиппиус по never
Неизменности прошла.
Столько славных дев с Парнаса
Снизошло до русских слов.
Только первой для Пикассо
Стала чуждая слогов.
Мы же трутни, не читая,
Полагаемся на Высь.
И прославиться мечтаем,
Не вылазя из кулис
Чьих-то обмороков вечных,
Чьих-то выстраданных строф
И квадратов безупречных
Заглаголенных стихов.
Мы совсем не понимаем
Демонических начал,
Что чудесно возникают,
Из поэзии звуча.
Так невежественно детство
Создает версификат.
То отнюдь не декадентство, -
Лишь банальный суррогат.
Если красть, то нужно смело,
Гениальностью чертей.
Мы заимствуем незрело
С дальновидностью детей.
Лучше жрать свое, как Кронос,
Не выходит - пить Moёt.
Пушкин - это не Макдональдс,
Он франшизы не дает.
Поэтическим союзам
Нет начала и конца.
Продается ли там муза?
Лицензируют творца?
Нет союзов тех, как раньше:
Акмеистов, центрифуг...
В этом море штампов, фальши
Всяк от рифмы демиург.
Слог стремится к Полозковой
И с заявкой на хиты
Сочетает гороскопы,
Сплетни, рэп, нытье, биты...
Плюсом что-то из поэтов
Перечисленных идет.
Числа движутся к Парето?
Нет. Скорее, к дну болот.
В них "на прорву карантина —
мандолинят из-под стен:
"Тара-тина, тара-тина,
т-эн-н..."
И за этим мракобесьем
Самозванцев-подражал
Цвет пускает жадно плесень,
Кроя брюсовский "Кинжал".
Где усилия под кожей?
Где подкована блоха?
С книг выглядывают рожи
Оболочкою стиха.
Беспросветная Сансара
Повторяемых плевков
С модным, этим... "сайонара"
От известных знатоков.
Буря мглою небо кроет,
Буре есть о чем повыть.
Мы идем к Голгофе строем.
Слово будем хоронить.
Удивительные вирши
Пронесутся через нас.
Им присвоим Индекс Хирша
И отправим на Парнас.
Пусть запутаются музы
В принадлежности идей,
Зачитаются лит.вузы,
Порешают на суде...
И блеснут домохозяйки
Интеллектом, зазубрив.
Или критики - всезнайки
Подведут под нарратив.
Такова судьба словесных
Разношерстных небылиц.
Мягких, грубых, полновесных,
Полых, зрящих со страниц.
Всевозможных, непослушных,
Откровенных и немых,
Умыкаемых, недужных,
Праздных, мертвых и живых.
Но я верю в возрожденье -
Русской песни Ренессанс,
Суеты стихосложенья.
Только, Боже, дай нам шанс -
Зов трубы заветный свыше,
Чтоб стихией дух дрожал,
И по Брюсову чтоб вышел
В мир Поэт, подняв кинжал...