Плевать на ордена и на медали,
Которые мне вовсе не нужны.
Кто мог меня учить – поумирали,
Кого бы мне учить – не рождены.
Покой и безвоздушье, за которым
Ни кустика крапивы и ни роз.
Родное эхо голосу не вторит,
Не жалит зной, не радует мороз;
Ни миража, что ласковым обманом
Надежду бы какую подарил
На появленье в проседи тумана
Осенним утром сполоха зари.
Ни горя, ни находки, ни потери,
Клочками с миром тоненькая нить…
Сижу, пишу и сам себе не верю,
Что мог когда-то взять и сочинить
О тишине берёзовой аллеи,
Что пронизали летние лучи,
О той, что, целоваться не умея,
Застенчиво просила научить,
А после, если получалось толком,
С волнением прислушивалась, как
Скворец в груди
То вскрикнет, то замолкнет,
Исчезнув будто в зелени леска…
Ведь мог когда-то написать о звёздах
И о друзьях – водою не разлей.
Ну, а теперь?
И холодно, и поздно,
И жалко мне своих учителей.
Из дневника