Утро рвётся в мой дом, сквозь дрожащие стёкла фрамуг,
Разбудив вороньё, день врывается хлопаньем крыльев.
Девяностые – стая лет, как предвестник разлук…
Из угла в угол в комнате, с обречённостью бродит унынье.
Стали стрелки на старых часах, словно поняли всё…
Циферблат паутинкою тонкой завесило время.
Стало громче кричать под окном поутру вороньё,
И Страна стала вдруг в одночасье похожа на дикое племя.
Словно лист, ветер гонит оторванный по всей земле –
Как похоже изгнанье сие на изгнанье из рая.
Прорастёт вновь листва молодая опять по весне,
С Марта мы заблудились в весне, по 9-ое Мая.
Мы вернуться не можем никак с той прошлой войны
И, как в «ножечки», между собой в детстве делим, мы, землю.
В нашем райском саду, зазвучали воров топоры,
Девяностых – отбор и селекцию, я не приемлю.
Не приемлю и с варварством этим, я не соглашусь!
Пускай, думает кто-то в отличии меня по-другому.
Оттого, от другого в отличии, я «деньгам» не молюсь…
Припаду на колени, листом сухим к отчему дому.
Не влететь уж вовнутрь, другие там люди живут.
Слишком долго носило, мой лист сухой ветром по свету.
Нет на окнах цветов тех… да и нет, тех фрамуг
Сквозь которые, утро глядело из крымского лета.