мой милый друг,
глупый ты и та милая девочка.
во мне не особо душа ведь чуется,
у меня подошвой прометано до балкона,
морщины настужены
растаявшим гололедом с улицы.
через скважину ветер по плинтусам и ребрам туманно дуется,
иступлено гладит милые костяшки ладонью.
если зайдешь, твои милые, хорошие, родные костяшки с порога остудятся
через пальто, бирки ремней и пуговицы.
и через сердце беззвучно
опять до балконной ручки
иступлено погладит ладонью он
тебя - контуженного и измученного.
милый друг, слышишь?
поворот ключей, дверь отперта.
бинтованы стены, не пахнет ни мартом, ни апрелем, ни маем.
милый друг, во мне сама пустошь мертва.
облиты бронхи сортами крепкого по святости чая.
милый друг,
от одного бокала белого в руках грустно,
милый друг, зачем верить вообще мне,
если
даже если навалом залью в себя краски сгусток,
все останется на местах?
не то совсем. монотонно и пусто.
проще нам заживо воспламениться, чем войти в этот дом.
куча петель в лунном свете навешаны.
пыль струится,
под обрубленной топором
полкой хрустит третий том,
что я бегло прочел
раз в буфете за самой дальней столешницей.
не пахнет ни мартом, ни апрелем, ни маем.
милый друг, я - хромой Гарольд. иступлено глажу ладонью
морщины и замки своих коробок подвальных, подпольных.
милый друг, иступлено глажу ладонью.
иступлено глажу рукой.
иступлено глажу..
иступлено..
иступлено глажу ладонью,
милый друг. но довольно.
я не Гарольд, что гладит морщины
и замки подпольных
коробок подвальных.
на самом деле я маленький.
маленький.
маленький.
маленький и дурной.
заливаю кабину чаем,
держу в себе Гарольда роль.
Гарольда, что за стеной.
типа я по тебе скучаю.
типа и я больной, и хромой,
милый друг.