Рыхлый влажный февраль:
Ноздреватый сугроб, мехом
Инея всё ещё скрытые ветки,
Посвист зимних пичуг,
«Карк!» сердитых ворон,
А на елях – седые горжетки…
Нет, ещё не весна! Но зима, второпях,
Позабыла проститься достойно;
И сочтя, что мороз напоследок – пустяк,
А метели – совсем непристойно,
Уступила позиции юной Весне...
Лишь сосульки заплакали, вниз по стене.