Кажется именно в тот приезд Маяковского в Пермь моя бабушка Генкель Мария Александровна, а для домашних и, много лет спустя, для нас внуков просто "Муся", побывала на выступлении авангардного поэта. Почему-то мне запомнилось, что им с подружкой было по 16 лет. Что во многом объясняет их легкомысленное поведение. Дело в том, что во время лекции и чтения стихов, как это часто случалось с Маяковским, то и дело разгорались споры и дебаты, порой довольно эмоциональные. Не все в те годы готовы были принять новые формы в искусстве. Бабушка с подружкой, глядя на это, от души веселились. Когда дело дошло до записок, юные хулиганки написали Маяковскому, примерно следующее: "Больше всего в вашем выступлении нам понравился скандал", после чего с любопытством ждали, как отреагирует столичная знаменитость на их шутку. Прочтя записку, Маяковский вспыхнул и резко сказал: "Это типично, для обывательской психологии!", чем развеселил, воспитанных на классической литературе, курсисток еще больше.
Бедный Маяковский... Говорю это без улыбки. Ведь два года спустя его не стало.
Бабушка была пенсионеркой со стажем, когда я услышала от нее эту историю. Она дожила до 90 лет, до глубокой старости оставалась образованнейшим человеком, полиглотом с великолепной памятью и ясным умом. За 80-ть по просьбе университета написала книжку о своем отце. У нее был прекрасный слог. Кандидат филологических наук, в прошлом заведующая кафедрой русского языка и литературы. Я помню ее человеком с сильным, непростым характером, неравнодушной, ответственной и искренней во всех своих проявлениях, уважаемой и любимой многими людьми. Ученики и сотрудники продолжали навещать ее, до тех пор пока она в возрасте 89 лет не исполнила "голубую мечту" своей жизни, вернувшись на родину в Санкт-Петербург. Ей было 6 лет, когда ее отец с многочисленным семейством и пальмой в кадушке переехал в Пермь создавать университет.
С раннего детства я с жадностью слушала ее рассказы о наших предках, о членах ее семьи, истории связанные с ними и людьми, с судьбами которых пересекались или всего лишь соприкасались их судьбы.
После, рассказанной ею истории о Маяковском, стихи которого к тому времени давно уже вошли в школьную программу, я спросила:
- Бабушка, тебе не стыдно вспоминать об этом теперь?
На что она невозмутимо, как только она одна могла, ответила:
- Но мы же не знали тогда, что он окажется гением!
Я люблю тебя, бабушка...