В целом, вид у нее усталый какой-то, сломанный,
И бумажный стаканчик в руке с крайне мерзким кофе.
Пожимает плечами - ей в эдакой катастрофе
Жить привычно уже, только мучается симптомами
Ну, и молится, стоя на личной своей голгофе.
И в ее этот мир он не вписывается начисто,
Но врывается все же, с усердием все ломая,
И она в этот омут летит, разбежавшись с края,
Перманентно ругая себя за свое ребячество,
Часто дышит, слова выбирает, почти немая,
И потом ей все время мерещится, что неправильно,
Она смотрит как будто бы сквозь, недовольно щурится.
Ей не дышится, не расслабляется и не курится,
Не приносит спокойствия то, что когда-то нравилось,
И чужим лабиринтом взлетают знакомые улицы -
В общем, черт бы побрал этих бабочек между ребрами.
И однажды он просто подходит: “А выпьем чаю?”
Омут над головой замыкается, заключая
Ее прочно себе. Она спутана и разобрана,
Как конструктор, на части, и медленно тихо тает.