***

А она улыбалась, прижимая руки к щекам,
Хохотала - я смотрел на её веснушки.
Удивляло, как быстро я прибрал её к рукам,
Как женщину смог воспитать из дурнушки.

Ей было где-то шестнадцать - совсем дитя,
Всё пыталась ускользать, но не удавалось.
Я говорил ей про любовь, так по-злому шутя,
А она мне смотрела в глаза и сдавалась.

Задыхалась, забивала прозой тетрадь,
Приручилась, но только ко мне одному.
Я её научил любить и её научил терять,
И на сердце её выжег: "не верь никому"

А потом ушёл, и мне было, вовсе, не жаль,
Я забыл её волосы, что покрыты смолью.
Я видел её недавно: её душа будто сталь,
А глаза её залиты бесконечной болью.

И обнять её захотелось, прижать к груди,
И спросить как дела, унести на руках к весне.
Но я подошёл и зачем-то сказал ей: "Прости",
А она улыбнулась, будто снова поверила мне.