Моему мужу
Слишком темно. Где же снег?
Ты почему молчишь?
Думаю про побег
Из Европы. Навек.
Мы в кармане, как мышь,
Притащили в Москву... Париж.
Здесь он нам ни к чему.
Гипс... и чугун... Окей.
Но серость, но тьма... Не пойму.
Дай я тебя обниму.
Спасибо, что нет дождей.
А ты бы сейчас хотел
Опять оказаться там?
Париж для меня опустел.
Он выжжен. Он слеп. Он бел,
Как пятно...
Ты посмел
Его не желать... К шутам,
Действительно, этот Париж.
И правда, он очень похож
На серую грязную мышь...
Вот только мышку не трожь.
Ну, ладно. Но ты сказал,
Что мы его взяли с собой.
Шутка.
Это провал.
Он здесь. Он стал нам судьбой...
Давай прекратим. Отбой.
Это табу? Мне молчать?
Я не сказал, что табу.
Просто ты рубишь с плеча,
Когда про Париж.
Про судьбу.
А про Париж — могу?
Можешь.
Тогда вопрос.
Помнишь запах рагу,
Кофе, и хлеба, и роз?
Помню. Я словно бегу
По Мартирам на юг,
Вниз, к Републик и Марэ...
- Милый, сделаем... круг?
Или, скорее, каре...
Площадь Вандом на заре...
Это не «п». А «г».
Будто бы мы в тайге,
Мы заблудились.
Ничуть.
Вот и клошар, он путь
Нам подскажет.
Вот жуть.
Нынче мне не уснуть.
Как по-французски «вонь»?
«Пюантюэ». А что?
Этот клошар...
Огонь!
Это его пальто...
Он парижанин, и пусть.
Знает Париж наизусть.
Грёбаный этот Париж...
Жирная наглая мышь...
Едем?
Обратно?
Ну, да.
Улицы и города...
Разве нам важно, куда?
Главное — вместе.
Всегда.
2017