Наверное, горд за меня человеческий плен
Синицей в руках быть я странно доволен
И на воле купаюсь и в оковах я быстро теряюсь
Каждый как собою чист, так с собою и волен
Родившись в зыбучем песке, заканчиваю жизнь на чистом шелке, откуда я в высь ныряю
Встречаю спесивого журавля, которого бесцветная душа ожидает. Банально, но так его и не встречает,
последние вздохи, доверив кровати на одного
Я в руках человека с душой, где осколки не тают
Так кротко и больно, что формальностью пахнут все перья , но меня обнимают
И я их люблю. Жаль, что охотно меня обменяют
Журавль вдыхает загруженный воздух, участник этюда
Смотрит в наше окно, я тревожусь, человеку моему не спится
Гладит мои плечи от скуки руками, которым пусто без этой птицы,
Жаждет овладеть небылицей, покуда
Заблудившись в счете звезд, знает, мечтам никогда не сбыться.
Трелит этот человек мне каждый день, заблудившись в своих лицах:
Не залетать, как за буйки, за края столицы
Изрезаться городскими углами, погрязнуть бы сердцем в кедровой живице
Крылья держать на уровне плинтуса, чтоб пропасть навсегда в велосипедной спице.
А теперь представьте каково быть в любимых руках синицей
Что выпускают тебя, желая руинами твоей жизни угодить небесной птице.