(Измененная версия с цензурой)
Снег ржавел под подошвой грязной,
Жизнь тянулась, как нарко-трип.
Я до ужаса несуразный,
Все боюсь пережить и грипп.
Я не слышу шаги прохожих,
Я не слышу гудки машин,
Ветер врежет с ноги по роже -
Я по-прежнему недвижим.
Бит раздолбит мои перепонки,
Мониторы убьют глаза.
Все что нужно, храню на полке:
Книги, ручку и путь назад.
Мир мерцает разлитой краской,
Я не помню его края.
Кто-то смех одолжил по-братски,
Не вернув его них*я.
Что-то дрогнет в груди под курткой
И замолкнет на день, на два.
Это я танцевал с проституткой -
Пышнотелая, мать, вдова,
Моя муза, моя тупая,
Не раздетая до конца.
Я в словах тебя искупаю,
Подливая еще винца.
Но я жму на звонок у двери.
Здесь начало. Стучит в висках.
Открывают. Я даже верю,
Что спасенье в его глазах,
Что спасенье в его картинах,
В самых дышащих из картин.
Я ужасно прошарен в видах
Гриппа, но к черту карантин.
Снег ржавел под чужой подошвой,
Кто-то, как в нарко-трипе жил.
Ну а я? Я теперь хороший
Где-то там, в напряженье жил.