Дома в лесу – осевшие, пустые –
ушло из них последнее тепло.
Как будто всё вокруг домов остыло,
и будто всё куда-то утекло –
когда дома держали на деревьях,
и прятались за ними там и тут,
за яблоками бегали в деревню,
и нити опускали в сонный пруд.
Но стихли голоса на первой зорьке,
и рухнула туманом высота.
Заплакали деревья соком горьким,
и горькой стала красная вода.
Скрипят качели ржавыми костями,
и поседела мамы голова.
Но слышится из леса: «Мама, мама!»
Отец несёт пустые рукава.
И лес молчит, и всюду стало тише.
Волнуется церковная свеча,
и голоса невыросших мальчишек
из синих колокольчиков звучат.
Дома в лесу оправились от горя,
а горе заходило в каждый дом,
но сложен и глядит немым укором
солдатский треугольник под стеклом.
Не вышли из больших деревьев дети,
над ними – с веток падают листы.
И тишина, и никому на свете
не вырасти из этой пустоты.
(02.03.18.)