Мишура тускнеет и облетает,
Ложится беспардонно на вещи, дома, улицы,
Преследует случайных прохожих и, дотошно увиваясь за ними,
Слепит, слепит своей чудной, нереальной красотой
Ускользающего, праздничного мира.
Ты продираешься сквозь это... и планета возвращается на круги своя,
И крутится, вертится, вращается вокруг проблем, забот, работ, хлопот,
Осознавая, что мир уже совсем не тот, который ты рисовал в детстве
На огромном альбомном листе, на привычном уютном холсте,
Живущем на стене маленького пластмассового домика.
И ты понимаешь, что обмишурился,
Что отчаянная попытка убежать во взрослость
Не более чем длительная, но неизбежная смерть,
Не менее чем лихорадочное желание вернуться в домик с холстом,
И ты делаешь это...
Ты покупаешь овсяное печенье, надеваешь теплющие носки,
Очки с толстенными стёклами и ждёшь, ждёшь, ждёшь,
Смиренно и восторженно,
Папиных слов, что пора спать,
Ты их слышишь и засыпаешь...
И новогодняя мишура чудесным образом окутывает маленькое тело,
И очаг на холсте разгорается с новой силой,
И ты ещё здесь, но уже и там,
И спишь... спишь... спишь...
И гаснет свет в окне кукольного домика, нарисованного старческой рукой...