Сжимаю пальцы рук в костяшках,
И с силой ими бью об стол,
В моём ударе нет натяжки,
Хотя и смотришь ты в упор.
Бывает тихим разговор,
Но с напряжением у сердца,
Когда не правы - прячем взор,
Как рвём под ногтем заусенцы.
Причём тут запахи Флоренций,
чтоб просто рифму соблюсти?
А кто бы выбрал щас "Освенцим"?
- Он не вмещается в стихи,
В нём столько боли человечьей,
что сердцу не перенести,
с годами ведь её не меньше?
Как в обращенье: - "Бог прости".
А мы просители чего же?
- Доходных мест, красивых жён?
Уже давно проник под кожу,
"Рак равнодушья" - в основном.
Убит француз - идут все маршем,
Убит сириец - только смех,
"Шарли эбдо" - за гранью фарса,
Добро считается за грех.
Всмотрись в себя - О'Человек!
ведь это все твои творенья,
Бог одевает землю в снег,
Чтоб видел ты места паденья:
- Где на спине лежал в ночи,
- Где на коленях стоял утром,
как символ Храмовой свечи,
припорошённой перламутром.
Не прячь лицо своё под пудрой,
Глаза за линией очков,
Перестаёт быть совесть нудной,
Теряя "остриё" зрачков.
Не дёргай лепестки ромашки,
Живи в гармонии с собой,
Сердца насаживай на шпажки,
Чтоб расцвести своей душой.
Не разрешай забавы ради,
Хотя бы раз один упасть,
С самим собой труднее сладить,
У слабости есть то же "пасть".
Есть прикус, вкус - все атрибуты,
Пусть и беззубая на вид,
Внутри неё стальные путы,
Она ошибок не простит.
Будь осторожен в выраженьях,
В молчанье рот не разевай,
Как-будто ты под впечатленьем,
Когда с зимы заходишь в май.
Так может выглядит тот "Рай",
который знаем мы по книгам,
страницы жизни не листай,
А проживай хотя бы мигом:
- красивым, ярким, как Любовь,
- тяжёлым, - если нету Веры,
- загадочным, как наша Кровь,
позор ей "смыл" и вновь стал белым.
Так поступают офицеры,
что запятнали свою честь,
парадный цвет шинели - "серый",
и "красный" тоже, поверь, есть.
Под "серым" часто прячут "лесть",
Под "красным" - смерть или раненье,
Глазами то же можно "съесть",
Смотря, что выбрал на "съеденье":
- Животное или растенье?
Бездушный переварит всё,
Им движет не пищеваренье,
в нём живёт "дьявола" нутро.
Так что теперь - убить его?
Или попробывать влюбиться?
Чтоб "дьявол" вышел из него,
Где провести любви границу?
"Бог есть - Любовь" - ни с той страницы?
Вовселюбви, как бы не сбится,
- вовсеуныния зло, любое, всем простится?
Коль ты успел сказать: - "Прости".
Не знаю. Видно нет любви,
той, о которой Бог мечтает,
тогда себе её проси,
она всё лучше понимает.
И может объяснит потом,
мне значение Блокады,
Ну, а пока забудусь сном,
Как Петербург под Ленинградом.