Песни срезали надрыв за надрывом:
язвы на теле страны.
Шёл одинокий по минному полю
без ощущенья вины.
Шёл как апостол, хвалящий Христа,
веру в народ воспевал...
И надорвался, насмерть взорвался,
в землю сырую упал.
Эхо войны - ощущеньем вины
твой будоражила ум.
Разум-набат звенью стихов -
громко отстукивал бум!
Денно и нощно, покаместь горел
жизненный факел в груди,
Песни Владимир не пел, а гудел -
весь извергаясь внутри.
Сердце больного стучало в разнос!
Голос хрипел - молотил!
В жизни - дуэли своей под конец -
песней поэта сразил!
Не пожалел и не целился долго,
просто сжимая сдавил...
Голос кричащего не оборвался, -
громче руладами взмыл!
Плоть это дрянь. Для поэта душа -
главная сущность его.
Ты не ошибся, стреляя в упор,
сразу добился всего:
Все ж докричался, все ж песню допел,
не оборвал на конце;
Скоропостижно поэтом скончался - песней... в пологом пике!..
Памятью песен вписался в икону,
колокол твой нынче свят.
Мы, отбивая поклоны могиле, -
взглядами крестим набат!
Гул освещая, стихи посвящаем -
памяти звука его.
И на могиле в сердцах обещаем -
дело продолжить твоё.
30. 05. 88