Цербер спит на останках обугленных душ и плоти, трощит лапой когтистой белёсые черепа.
я забыл о покое, а в жилах моих колотит вместо крови — субстанция, едкая как напалм.
Цербер злобно рычит, воет с хрипом — он дик и бешен, он хватает обрубки (по счёту какой?) души.
я сегодня мечтал, что однажды себя повешу, сквозь скелеты люкарн тупо пялясь в ряды машин.
я уже не припомню, который сегодня месяц, вряд ли скажет о чём-то узор оголённых древ.
в голове у меня диким гулом: "пляши и смейся,
это всё, что ты можешь на смертном своём одре".
растеряв всех друзей, между стен, что покоем душат я тихонько стучусь, подавив ошалелый страх.
Цербер видит меня и клыки оголяет тут же
"депрессивный психоз" пишет в карточке
медсестра.