Человек внутри отрывается точно тромб,
И бригада реанимации катит в свет
Вас обоих одною из безнадежных троп –
Даже если всё это случается в голове.
Даже если на пять минут – никуда из лап!
Блики бусин, сползающих в капельницах-стручках,
Концентрические круги от лупастых ламп –
Остаются зиять на другой стороне зрачка.
После, ясно, всё принимаешь за бред и чушь.
Может, даже совсем не приемлешь, как блажь и ложь.
Только дернет тревога, что миру стал странно чужд –
Открываешь глаза. Выдыхаешь наркоз. Встаешь.
И срывает куда-то вниз непременно враз,
Как картину – с гвоздя в районе сейсмоугроз.
Человек, отрываясь, скрываясь долою с глаз,
Часто ранее к сердцу раненому прирос.
То есть после шатаешься – тяжести центр смещен.
Ощущаешь себя причастившимся вящих тайн
(Например, так рождаются люди. Или еще –
Умирают надежды. Как хочешь, так и считай).
Поднимаешься на карачки, оно кровит,
Лед отшвыриваешь с груди – лучше жар и пыл,
Мол, я новый солдат, и я знаю слова любви,
И заткнись, донна Роза, пока я их не забыл!
Как бы взять себя в руки, если их только две,
И баюкаешь перебитую на второй?
Даже если всё это случается в голове,
Отдуваться-то сердцу... негоже ему с дырой.
Всё – метафоры, бутафория и туфта! –
Усмехнутся вселенским безднам в твоих глазах.
Ты пошел бы на это еще раз. И без щита,
Чтобы не на чем было тебя принести назад.