* Из мемуаров ЛЮБОВИ ОРЛОВОЙ (2.11.1961)
- Пытаются одолеть покойника после смерти. Подло и мерзко!..
Опорочили, убрали памятники, постарались стереть имя отовсю-
ду, где только возможно. Но этого им оказалось мало. Они боят-
ся Его даже мёртвого, иначе бы не вынесли из Мавзолея. Тайком!
Самая большая загадка, которая так и осталась для меня загад-
кой, - это необыкновенное сочетание в Сталине неимоверного
величия с душевной человеческой искренностью, простотой...
Меня всегда поражала великая мощь, заключавшаяся в этом невы-
соком, простом, на первый взгляд, человеке. На первый взгляд!
Только на первый! Но держался Сталин очень просто, без какой-
то рисовки. Так, наверное, ведут себя все люди, обладающие
внутренней мощью... огромная сила исходила от него, но эта си-
ла не угнетала, не давила, а, наоборот, вдохновляла, окрыляла,
побуждала делать что-то хорошее, побуждала к свершениям...
При всех своих величайших (не побоюсь этого слова) достоинствах
Сталин был исключительно, удивительно скромен. Культ, о кото-
ром нынче столько говорят, создал не Он, а разные подхалимы.
- Откуда-то взялся образ, в котором собраны едва ли не все людс-
кие пороки. Придумано выражение "культ личности". Появилось
множество клеветников... ОБНАГЛЕВШАЯ БЕЗДАРЬ. Им бы за-
думаться об отсутствии таланта, а они всё валят на Сталина! Ста-
лин помешал им состояться, реализовать себя! Как бы не так!
- Порой не могу сдерживать себя... не могу не осадить клеветника.
Вот и сегодня в театре после собрания, услышав, как В. разгла-
гольствует о "культе личности" и о своих "страданиях", я со всем
ехидством, которое только смогла выжать из себя, поинтересо-
валась, что именно она имеет в виду под "страданиями"? Четыре
Сталинские премии? Три ордена? Звание Народной артистки?
- Сталин всегда был вежлив с людьми. Со всеми без исключения,
от ближайших соратников, маршалов, наркомов до горничных и во-
дителей. Резок (но не груб, не стоит путать резкость с грубостью!)
Сталин становился только с теми, кто не оправдал его доверия
или докучал ему просьбами личного характера. Сталин сам был
скромен и ценил скромность в других.
- Говоря об искусстве, Сталин непременно подчёркивал, что искус-
ство должно быть классовым, партийным, марксистско-ленинским...
Не пренебрегал красотой, всегда помнил о ней, но не делал из неё
культа, не гнался за внешним лоском, не любил ярких, броских ве-
щей. Тот особый стиль, присущий ему, был стилем эпохи великих
свершений, которые переживала тогда наша страна, был новым
советским стилем. Во главе этого стиля стояли практичность и
умеренность. Красоте и внешним эффектам отводилось второе
место... Не последнее, а второе.
- "Любое руководство - дело коллективное, - не раз повторял Ста-
лин. - Все заслуги и свершения не единоличны, они принадлежат
коллективу, а не одному человеку. Единоличными бывают только
промахи и ошибки".
Скромность была одним из основных качеств Сталина. Всё в его оби-
ходе было просто - простая одежда, простая мебель, простая еда. Но
и этой простоте ощущалось свойственное Сталину величие. Истин-
ное величие не нуждается в подчёркивании...
- ... 39-й год стал для Него какой-то вехой, важным, значительным
рубежом... Я много позже, опираясь на свои воспоминания, поня-
ла, что в 40-м году Сталин стал более сдержанным, более скупым
на суждения и прогнозы... Теперь понимаю, что груз ответственнос-
ти, лежавшей на Его плечах, становился всё тяжелее, и оттого воз-
никали определённые перемены. Но никогда, ни разу за всё время
Сталин не пожаловался на то, что ноша его непосильна, что он ус-
таёт и т.п. Он вообще не жаловался на усталость. Мог упомянуть
о ней вскользь, мимоходом.
О делах Сталин думал всегда. Полного отдыха не знал... Чувствова-
лось, что ум Сталина всегда был чем-то занят. Он мог одновремен-
но обсуждать одно и думать о другом. Необычный, великий человек.
- О прошлом Сталин говорил гораздо меньше, несравнимо меньше,
нежели о будущнм. Он смотрел вперёд, как и положено Вождю.
Слишком уж огромного, необъятного масштаба личность.
- С кем ни сравнить Сталина, сравнение неизменно будет в Его
пользу. Что бы сейчас ни говорили некоторые.