Мне тридцать шесть. Еще не умер Пушкин,
Но Лермонтов давно убит. Я помню...
Я много думала тарханским полднем
О смерти и о том, что наши души -
Крылаты, но печаль неизлечима,
И бесприютны розы у подножья...
Накрапывал осенний, мелкий дождик
Как бы извне - со дня первопричины.
Мне было жаль Высоцкого и Беллу,
Всех современников, с кем скоро разминулись.
А капли рассыпались на минуты
Там, где столетья смерзлись глыбой белой.
Вдали над спящей заводью парила
Мечта о невозвратном и безбрежном,
И, воскрешая клятвы и надежды,
Шли к Лермонтову Анна и Марина...
Столетние дубы сокрыли тайну,
Шаги и звуки хороня в аллеях.
Пройдут века, мгновенья в вечность канут,
Чтоб время в нас отозвалось больнее.