Ну, вот и приблизилось 8 Марта —
почти, как комета Когоутека,
а положенная набок восьмёрка, как в теореме Декарта,
превращается в бесконечность. Билль о Правах человека
предусматривает повальное равенство всех — невзирая на
кожи цвет, вероисповедание, гендерную принадлежность.
Слава Богу — всего добились. Спрашивается — кого рожна
вам еще не хватает. А они всё талдычат — про любовь, да про нежность.
Ах, простите нас, Роза, — в девичестве Люксембург,
и вы — кларнет у Карла Маркса укравшая Клара Цеткин —
за то, что до сих пор не признаёт это равенство Демиург,
и что предрассудки в нашем диком обществе цепки.
Вот и снова в этот весенний день звучит тимпан,
и под небом — по случаю праздника ставшим синЕе —
Дон Кихот с поллитрой в кармане несёт тюльпан
несравненной своей мытищинской Дульсинее...
В этот чисто советский праздник, так называемый "Женский День",
почему-то объявленный международным —
деревья бесстыдно обнажены и отбрасывают жалкую тень
на плетень, склоняясь под ветром, как говорящий "Чего угодно?"
— Нам угодно любви и нежности именно в этот день — тем паче
что добившись всех человеческих прав, мы в двойное рабство
угодили, пополнив ряды трубопроводчиц и шпалоукладчиц —
вот оно, долгожданное равенство, братство — сплошное б*ство.
Только и делаем, что что вечно в горящие избы входим —
и наскаку под уздцы хватаем сивого мерина —
мы стали мужественны и сильны — вопреки природе —
и тоска по прежним, таким куртуазным дням в нас немеряна,
когда под балконом звучали любовные серенады —
и пиликал на скрипочке Моцарт — Айне кляйне свой Нахт Мюзик,
а на балконе вздыхала фройляйн — и лучшей награды
она не ждала... Не то, что нынче — совсем измельчал мужик:
с подбитым глазом, кирпичной рожей и красным тюльпаном
в дрожащих руках, лежащий в бездонной весенней луже...
Но праздник есть праздник — и Вас, дорогая панна,
мадам, мадмуазель, сеньора, я поздравляю! — хотя и немного вчуже...