Когда жизни не знал за делами я,
Истрепался, как брошенный том.
Вдруг пришла одинокая ламия,
В мой прокуренный пасмурный дом.
Не искала любви и прощения,
Не убийцей, а жертвой вошла.
Распластала, как птица священная
Два изломанных черных крыла.
Она искала солнце, но в сердце лишь темная ночь,
И пульс, как метроном, лишь отмерит мгновения "до".
Она искала счастья, но я бы не смог ей помочь,
Она впустила тьму в мой прокуренный пасмурный дом.
Я склонился над нею дрожащею,
И спросил, почему она здесь.
И ответила, город, что чаща ей,
Зла и сумрака жгучая смесь.
Ее слезы незримыми иглами,
Прошивали ладони мои.
И терзали дворцы, что воздвигли мы,
Лик красавицы, сердце змеи.
Она искала солнце, но в сердце лишь темная ночь,
И пульс, как метроном, лишь отмерит мгновения "до".
Она искала счастья, но я бы не смог ей помочь,
Она впустила тьму в мой прокуренный пасмурный дом.