И не был плох,
тот вечер тенью дня,
укрытый бледным покрывалом ночи.
Искрил сентябрь
по-ртутному в закате (снега для),
навьюживая кружев лунную вуаль.
Но было зимно, тошно.
Кресла подлокотник
потел и мёрз, выслеживая пульс…
Кукушка дважды в час неважно-серый
клевала гирь чугунную, безжалостную суть
и, створкой хлопнув, полчаса без чувств
молчала.
«Звёздные закислило монеты». –
цежу кофейный (горечь) кипяток,
на лёд мороженого дую, как иначе.
Звенит окно, наверно град, а может (ё-моё!)
стучит судьба – притаптывая хрупкое быльё…
Соседи, кони, боль-жнивьё?
И плачет лето, плаче…