Мы прокляты, мой хороший, таких слишком строго судят. Мы помним с десяток прошлых бездарно сгоревших судеб, но верь мне: в цветках сирени есть звёздочки верных знаков.
Любить тебя - гнать сомненья, любить тебя - петь и плакать, стоять на краю обрыва, вдохнуть и взлететь с разбега над миром, где вишни, сливы в цветеньи белее снега, где зреют колосья в поле, где яблоки клонят ветви, где нет ни тоски, ни боли, есть только любовь и ветер, когда мы смыкаем веки - мы вечно юны и босы, как ленты, плетутся реки в мои смоляные косы, где ткут полотно дороги - но мы остаёмся вместе.
Так будь моим храмом, богом, молитвой моей и песней, так будь моей силой, верой, прошу, заклинаю, будешь? Прости, что не знаю меры, таких ненавидят люди, таким только шлют проклятья, таким бы прожить лет двадцать, но будь моей верной ратью и дай за тебя сражаться.
В туманном венце рассвета я мерю шагами берег, мы прокляты, даже в это возможно заставить верить, из дыма и смертной плоти не выстроить город-крепость, так много "нельзя" и "против", такие сгорают в пепел, за верность берут налоги, за звёзды, костры и свечи.
Опять впереди дороги.
Сожми мою руку крепче - и знаки возникнут сами, как только наступит вечер.
А горести со слезами вода унесёт далече.