Звал утро муэдзин изысканным фальцетом.
Я глаза не сомкнул - всё думал про Зухру.
Под боком Зульфия ворочалась при этом,
как чуя, что семьи теснее станет круг.
День прошлый не сулил сугубых обновлений.
Упархивали вкось минут перепела.
Я двигал вдоль рядов, мечтательный, как Ленин,
желавший всем добра, лишь некоторым - зла.
Инжир и алыча, приправы и морковка..
Торгующихся - тьма. Попробуй, протолкнись.
Коснулся я плеча лоточницы неловко.
Но здесь таков закон: дотронулся - женись!
Под гулкое "ура!" и зурн случайных звуки,
заставив ликовать сто дружеских сердец,
дозревшая Зухра упала мне на руки,
сказав, что в среду, в пять готова под венец.