1
Пустоглазая! Злая, пошлая!
В кутежах ночных закалённая.
Как случилось так? Дело прошлое…
Голова моя воспалённая.
Как задумаюсь – грусть-тоска берёт:
Одичаю с ней через год-другой…
Кошкой ластится, да понятно – врёт,
Брошу всё к чертям, растопчу ногой!
Злюсь и мучаюсь гадкой близостью,
Уходил не раз – возвращаюсь вновь,
Соблазнился дух сладкой низостью,
Чумовым вином замутилась кровь.
Только хватит уж! Опостылела
Красота её омертвелая,
Зря верёвку-месть лестью мылила –
Не придёт за мной нынче Белая.
Но удавка та неразлучна с ней,
Не попался я – попадёт другой…
Не спасёт души миллион огней,
Хоть по всем церквам изогнись дугой,
Всё равно в аду очищенья ждать,
Знает всё сама, вот и бесится…
Уплыла луна в перелесок спать,
Водрузив рога мужу месяцу…
2
Не смешно совсем вспоминать о том,
Как болел душой, сердцем мучился,
Как вокруг неё петли вил котом,
Петухом в глаза глупо пучился.
Улетела вдаль, только – хвост дугой,
Поуняться бы, да не маяться,
Ведьмой родилась, отойдет Ягой,
Не осмелится и покаяться.
Интересно мне: для чего живёт?
Ведь ни радости, ни тоски в глазах,
Никого не жаль, ничего не ждёт,
По ночам – в чаду, по утрам – в слезах.
Одного хочу – поскорей забыть,
Поиграл с огнём, образумился.
Не смогла она королевой быть…
Так чего же я пригорюнился?
3
Не пойму сейчас, как прочёл я, вдруг,
По глазам её обезумевшим,
Что не первый я, не последний друг,
Да и первый был ловким юношей.
Далеко в лесах расцвела она,
Не таясь людей, перемен ждала,
Не глотала дым, не пила вина,
Всё глядела вдаль, да венки плела.
Он пришёл и взял – так обучен был…
Ни к чему теперь вспоминать о том.
Отрезвился взгляд, жар в груди простыл.
Расскажу о всём как-нибудь потом.
Но не в этом суть, непонятно мне
Отчего заснуть не могу теперь:
То мелькнёт она в золотом окне,
То тихонько, вдруг, постучится в дверь,
Наважденье то уж который год
Заставляет ждать повторенья сна…
А виной всему – одуревший кот…
И ещё весна… И ещё – весна!