Слегка за двадцать - не так уж просто, из всех простых - только двадцать три, причин достаточно, нет вопросов, и целый мир у тебя внутри. Стоят Булгаков и Киз на полке, а в трубке плотно забит Сатлифф, засыпать доверху кофемолку, листая в памяти свой архив. Недавно было и будет снова: не на себя и не на один. Но вот сегодня не жди иного: ведь если клином - то только клин, зови на помощь - они помогут, придут из самых далеких стран. За Реттерхальмом лежит Дорога из мира в мир и за гранью грань.
Простые числа - да ну их к черту, тебе двенадцать, вагон метро, там мамин голос - пять лет как мертвый, блестит на якоре серебро. Прорваться, выжить, ломая ребра, взметнуться ветром, сломав кольцо, кинжал из дерева слишком твердый и слишком чувствует подлецов. Твой младший брат стоит слишком многих, горят фонарики на стене... Двенадцать - это всегда надолго, пока в глазах ватер-штага тень.
Никто не думал, никто не верил, всего четырнадцать, а стрелок, пока что первые револьверы, а Катберт все еще держит рог. И лето кажется бесконечным, ведь Сьюзан будет всегда жива, тебя еще не украла вечность, медведи, зайки - всего слова. Не веришь в ка - налетит как ветер, табун гнедых понесется вслед... Мы все в четырнадцать просто дети, но скоро жатва прибавит лет.
Пятнадцать - девочка, осторожней, здесь каждый хочет тебя убить, твой верный меч покидает ножны, предназначения режет нить. В шестнадцать скоро грозит наружность, поет Табаки, молчит Слепой, не хочешь - даже взрослеть не нужно, уйдешь чуть раньше другой тропой. В твои несносные восемнадцать еще не ведом закон интриг, всего-то дело держаться братцев, всего-то дело спасти Талиг.
А в двадцать снится сэр Джуффин Халли, трамвай последний звенит в ночи, Шамхум в горах различим едва ли, к дверям Хумгата нужны ключи. Казалось, вот он предел мечтаний - бродить по радужным мостовым - но только бойся своих желаний, не все окажется таковым. На Мост Времен как на Гребень Ехо, бальзам Кахара взбодрит с утра... Здесь двадцать магии не помеха, а двести помнится как вчера.
На двадцать первом вода Далайна, наследник прошлого, ты - илбэч, для Многорукого будет тайной, как ты сумел себя уберечь. А в двадцать два начинать не страшно, а в двадцать два ты и сам творец: руины орлигской древней башни, алерский маршал, резной венец.
С такой семьей не бывает просто и в пресловутые двадцать три. Ты сам себе задаёшь вопросы, и целый мир у тебя внутри.