Андрей очень любил спать. Даже жизнь его простроилась так, что бы ни мешать любимому занятию. Работал он дворником, работа занимала мало времени и сама немного походила на сон. Медитативное покачивание метлы создавало весёлый переполох в стайках конфетных оберток, недокуренных бычков, трамвайных билетов и всего того, что вечно спешащие горожане бросали мимо мусорных урн. Хаотичное движение мусора напоминало ему хаотичность его снов. Сны у Андрея были лёгкими как прикосновение младенца к щеке матери и прозрачными как вода на Крымском пляже ясным зимним днём. В этих снах он не был героем или злодеем не бился с чудовищами и не убегал от них. Не оказывался в нелепом положении и даже не занимался любовью. Он проходил сквозь сны, как лёгкий весенний ветерок проходит через еще не одетые в листву деревья. По сути, он и был сном. Дорога возникала под его ногами, реки, горы, долины и населяющие их люди появлялись как узоры светящейся пыли в солнечном луче.
Андрей не был практиком осознанных сновидений и даже ничего об этом не слышал. Он не пытался менять сны, создавать новые формы, вступать в общение с персонажами сна, спрашивать и получать ответы. Он радовался каждому новому сновиденью, не замечая исчезновения прежнего, поэтому радость его была постоянной. И когда заканчивалась ночь, он не просыпался, а просто переходил из одного сна в другой. Утренняя улица появлялась под его ногами, спешащие прохожие возникали перед его взглядом. Дома вырастали, когда он на них смотрел и, наверное, исчезали, когда он их не видел, но Андрей не размышлял об этом. Лето сменялось осенью, и метла продолжала свой танец с жёлто – багряной листвой. Потом ей на смену приходила лопата, играющая со снегом. Снег смеялся, над её усилиями его убрать и казалось, что этот мир состоит из снега, но сон заканчивался и снег исчезал, появлялись лужи и колёса машин разбрызгивали их на неосторожных прохожих. Незаметно улицы наполнялись зноем, и пыль приглашала метлу на новый тур вальса.
В одном из своих снов Андрей услышал голос, вещавший из старенького радиоприёмника стоящего в его коморке. Актёр читал монолог из пьесы Шекспира. «Какие сны нам в этом смертном сне приснятся» мучительно вопрошал Гамлет. Легкая улыбка пробежала по лицу Андрея.