Потемнели, осели сугробы,
И всё хочет оттаять и жить.
И плывут городские трущобы.
А мне хочется волком завыть
На Луну и на Солнце в запое
От весенних щемящих тревог.
И услышится эхом родное
Среди скрытых, размытых дорог.
Горизонт задрожал и растаял,
Засиял поднебесный цветок,
Что мечтами давно уж измаял,
Открывая из радуг леток.
И раскрывшись в зимующем сплине,
Заиграл на органах любви.
И, что было, и присно, и ныне
Всё явилось зарницей : «Живи!».