Я обращаюсь к Вам с большим почтением,
Я зритель Ваш полжизни. Это точно.
В письме моём огромное стремление
С душою Вашей поделиться срочно.
Сатирики не каждый раз смеются,
Да, им бывает часто не до смеха,
У них, бывает, слёзы тоже льются,
Хотя их слёзы – зрителям потеха.
Сатирик ведь не должен быть плаксивым,
На нём печать – шути, чтоб все смеялись,
Желательно, чтоб не был он строптивым,
С политкорректностью чтоб шутки совмещались.
Я знаю, в Вас эмоций было много,
И это не игра, а жизнь и карма,
И Вас судить никто не может строго:
В Вас безусловно было много шарма.
Вы иногда шутили будто к ссоре,
Уверен, специально, не для смеха,
А Ваша смерть одним – большое горе,
Другим – «что всё ему вернулось эхом».
Кто мы, чтоб осуждать все Ваши мысли!
Поступки, мнения, слова и даже веру!
При жизни Вас, бывало, часто грызли,
В своих упрёках забывая меру.
Ушли Вы, Михаил, без слёз, спокойно,
Вы знали об уходе без сомнения.
Концерт окончен. Вы ушли достойно,
В душе своей достигнув исцеления!