Каждое утро,
когда вынужден открывать глаза,
я жду,
что вот-вот разверзнутся небеса;
За стеклянной преградой, отделяющей человека от мира,
пойдет дождь
из самодовольных людей, разбивающих головы каплями об асфальт.
Обезумевшие от голода звери слизывают их мозги
шершавыми языками.
Посиневшие пальцы ног
с запекшейся кровью на открытых суставах
крысы тащат по норам.
Старик проповедник
голый,
с проколотыми сосками
стонет
и беззубою пастью жует
пропитанный трупной желчью песок;
А кислотный дождь
из маленького-человека,
в это время,
его лисину разъедает,
обнажая белоснежную черепную коробку.
Перед белым домом распылители орошают
пожелтевший от палящего солнца газон,
Там же покоится филиал музея мадам Тюссо,
выполненый в стилистике Нордерная,
с распятым на входе бюстом президента,
нанизанным на фаллос,
дорожкой
из порно журналов,
с афтографами Каддафи на каждой странице и припиской:
"Язык мертв";
А Безглавый орел
рухнул тушей на звездно-полосатый,
запачкав гниющими потрохами две с половиною сотни звезд.
Закрыв ладошками
невинное свое личико,
в брошенной
коляске младенец созерцает небо коричневое.
Укутанный в одеяльце
из кожи собственной матери,
он все равно мерзнет ночами,
не выпуская гильзу, сжатую в кулачек.
Реки бензина смывают
в море скелеты чаек;
Стервятник над полисадником,
усыпанным горящими шинами, делает последний круг и,
задыхаясь,
падает замертво.
Слепые бесполые дети человека собирают,
как 3д-пазл:
из раковых легких,
с циррозом печени,
пороком сердца и симметричной по оси катарактой.
Немой священик заперся
в своей келье и за ночь
испытывает уже 19-ый по счету оргазм,
очередную липкую шкуру подростка выбрасывает
за дверцу,
гасит свет.
А я смотрю из-за стекла на это
и доедаю из ногтей свой поздний ужин
или ранний завтрак.