Решив взять город на слабо,
с дурным упрямством сумасброда
ветрище бьется лбом в забор
и дальше мчится без разбора;
сорвав листы железа с крыш,
свою вконец испортив карму,
он сходит в низшие миры
поребриков и тротуаров
туда, где рядом, на углу,
старуха с внешностью горгульи
ему слегка кивнет: угу,
шепча заклятья: гули-гули...