АЗ ЕСМЬ
Аз есмь Путь, Истина и Жизнь.
Евангелие
***
Иже херувимы тайно образующей
И животворящей Троице, чем дерзну воздать?
Прах я. Но Твоей любовью торжествующей
Ты даешь мне дух и благодать.
К созданному для Тебя, мой Бог, другими,
Что могу добавить иль сказать?
Слышал Ты и лучшее доныне.
Ты прости мне, милосердный
Божий Сыне,
Что не смог смолчать.
И князьям,- ни в нижних и ни в вышних-
Ни Тебе, Господь, не послужил.
Но Твоим дыханием привычно
Ты мне возвращаешь Жизнь и Смысл.
На Кресте одним движеньем век прикрытых
Указуешь Ты мне Путь и Мысль.
***
Господи Иисусе Христе, благослови.
Дева днесь Пресущественного рождает.
-Иди, дверь отопри.
И не было им места в гостинице, знаем.
И знает Бог, что у человека в душе и в доме внутри.
-Се, стою у двери, стучу.
Аз есмь.
Это Я, который есть.
Отвори.
-Как не впущу?
***
I
Един Господь, в том смысле, что один
Для человека и для остального.
Первоверховный Господин
Один лишь Он, и нет нигде другого.
И ни на небе, и ни на земле
Нет никого подобного, поверьте,
По одесную Божьей круговерти,
Объемлющего все и вся везде.
И в безднах, где пылает адский грот,
Нет справедливее Его владыки.
Он – жизни нашей милостивый Бог,
И смерти даже той - Он Повелитель.
И не без имени, как должно тем, кто есть.
Бог наш, Податель бытия и смерти,
Зовется Господом других богов. Бог весть,
Он среди них – как Бог. Он – Первый.
Христовым Именем и Подвигом по праву
Стяжал Он Царствия Небесного державу
И человечеству принес бессмертья славу,
И выстрадал нам Дар Любви – не для забавы.
И на земле, как юдоль первородства
Он новый Рим что некое юродство,
Среди народов властно положил,
Чтоб человек, спасаясь, Богом жил,
Чтобы ходил пред ним легко и ясно,
Как Иисус по водам безопасно.
Един Господь. Один. Един. Как просто.
Но как достичь нам меру его роста?
2
Един Господь - клич первых христиан
О том, что их Господь – не Цезарь иль Тиберий,
А Он, Христос, Глава иных Империй,
Иного Царства и Небесных Стран.
Един Господь – и шли они на смерть.
Един Господь – и пытки побеждали.
Един Господь – бессмертие стяжали.
Един Господь – тьму превращали в свет.
***
Бог похож на женщину
Папа Иоанн – Павел I
О чем же еще петь как не о Боге?
Любовь – оттуда. Женщина – как Он.
Война – с Его согласья. Мир – тем боле.
Он смотрит на тебя со всех сторон.
Язык от зрака сил Его немеет
И от чудес Его поет.
Ты спишь – и Он тебя лелеет.
Встаешь – и Он тебя несет.
И как о Нем сказать, как славить
Иль в изумлении молчать,
Дивясь и чуду жизни въяве,
И тайне смерти же опять.
***
Бумага все стерпит
Посл.
Не тем ли счастлив, что могу писать
И тайну Слова доверять бумаге,
И с нею вместе мыслить и страдать,
И чистоте учиться в передрягах?
Он стерпит все, мой верный белый лист.
И ты терпи. Неси слова. Молись.
***
И кто я, что я, чтоб вместить
Свое подобие горенья
И ухищренья самомненья,
Углы способность обходить,
Трескучий лепет, жалкий звук –
Прикрытье страха и сомненья,
К суду пристрастье и гоненью,
И косный слух, тщедушный дух,
И неоплаканную жизнь –
Взрываемость шампанских брызг,
Божественный экстаз Творенья –
В какое – то стихотворенье?
Твое, Твое здесь дуновенье,
Все лишь Твое словотворенье.
***
Человек
Пред Космосом только пылинка
Ты – царь и ты Мельхиседек.
А может, ты просто росинка,
Дрожишь меж ресниц или век
У Бога, всем цветикам на смех
Пред солнцем исчезнуть навек?
Но нет же. С любовью твой Мастер
Тебя сотворил, человек,
Вознес до небес пред Вселенной
И тварь под стопы положил,
И даже до смерти, до Крестной,
Тебя - ни за что - возлюбил.
***
От слов своих осудишься
Еванг.
Непостижима тайна языка.
Что может быть ясней и строже ритма?
И если на тебя найдет тоска,
В нем мужество найдешь ты иль молитву
Преодолеть вселенское тягло,
Унылый бег незначащих событий
И разорвать - или взорвать – ярмо
Ядром звучанья строчек и наитий.
О Слово, сотворитель бытия.
Тобой одним живу и наслаждаюсь.
Трепещет пред Тобой душа моя.
Я за Тобой иду и удивляюсь.
На все кругом везде твоя печать.
На всем Твои стигматы и приветы.
Невыносимая подчас в тебе печаль
Найдет в них утешенье и ответы.
И что ответственней быть может языка?
Что может быть прямее ритма сердца?
Мне ничего не надо, кроме дверцы,
Толпятся где грядущие века.
К ней ключ мой- слово, отзвук или шум
Прошедших или будущих столетий.
Какое дело мне до нынешних поветрий?
Храню в сей музыке свой подуставший ум.
Ничто не может быть без языка.
И что простосердечней, проще звука?
Мне шелестящая природа в том порукой,
Ее гроза иль горная река.
Как явственно я ощущаю суть,
Что ничего на свете нет без звука.
Простая и великая наука
Прислушаться как дышит твоя грудь.
Да, я поэт, и Тайна для меня
Еще по-прежнему – о, как – имеет свою прелесть.
Но я не силу в ней ищу, а нежность
Для всех, не исключая и зверья.
***
Елене М.
Быть на свете – значит завершить
Книгу ту, что ты решил писать,
И Святую Землю посетить,
И к стопам возлюбленной припасть,
Пересечь Великий Океан,
Чтоб постигнуть мировую суть,
Улыбаться миру, если пьян,
Каяться потом, хотя б чуть- чуть,
И, конечно, женщину спасти,-
В каждом ведь из нас живет Адам,
И с иврита стих перевести
(Потому на нем вел речь Бог Сам),
И увидеть ночью Нотр-Дам,
В исступленьи вдруг там ощутить,
Горечь Квазимодо и любовь
Как сердец связующую нить,
Страшную как смерть иль месть, иль кровь.
Квазимодо. Странник и паяц,
Что тебе сия святая сень?
Ты и здесь обманут был не раз.
Где теперь твоя хромая тень?
Ах, прости. Поймешь внезапно тут,
Долю Квазимодо разделяя,
Что такой же ты пришлец и шут,
И чужбина для тебя земля,
Но вселенская прекрасна глубь и жуть
Тайны океанских островов.
На Святой Земле продолжишь путь,
А в Париже выпьешь за любовь.
***
Напишу еще раз про любовь.
Ах, не знать бы этого горенья,
Но загустевает в жилах кровь,
Каменеет без прикосновенья
Легкой и живительной руки
Божьего прекрасного творенья.
Я ей напишу стихотворенье.
Погашу хоть чуть мои долги.
Все смешалось в доме под дождем,
Прелесть нег и судорга объятий.
Благодарен я, что средь распятий
Мы вдвоем висели на одном.
***
Любовь – не зритель в стороне,
Хоть прихотью порой играя,
Скрывает то, что обнажает,
Прикрыта скромностью вполне.
Любовь не прячется в глуши.
Ей до всего всегда есть дело,
И менее всего – до тела,
И всяк – до сердца и души.
Любовь открыта всем ветрам.
Она – светильник при дороге.
Подвластны люди ей и боги.
А Бог? Но Он Любовь и есть.
***
Зажгу в ночи четыре свечки.
Средь мглы затеплю огонек.
Пускай потешится сердечко
Уютом в зимний вечерок.
Пускай порадуется свету.
Пускай ему навеет сны.
Пусть далеко еще до лета
И далеко, друг, до весны.
***
Найди свободное пространство.
Заполни словом и стихом
Со всею силой окаянства
И покаяния притом.
Но более наполни верой
И отречением от нег.
И не заботься о размере,
Но всяческих беги утех,
Словесных кружев. И забавы
Из слова делать не спеши.
Оно не создано для славы.
Оно – спасенье для души
И инструмент для возвышенья
Смиренных благородных душ.
И помни высшее значенье
Для слова: Слово Бог и Дух.
***
Рассказ монаха
Я слышал музыку. Обвально,
Как будто бы в предсмертный миг,
Все хоры мира и хоралы
Слились в неслышимый мой крик.
И ужасающие звуки
В меня неслись со всех сторон,
Сливаясь в омертвевшем слухе
В невыносимый унисон.
Конец. Но стук раздался в раме,
И за окном мелькнула тень.
То был тогда кончины мамы
Сороковой по счету день.
И свет возник. И были роды
У содрогающихся звезд.
Потом вдруг тихо стало. Вроде
Как у ребенка после слез.
Казалось, после этой ночи
По – новому б дышать и жить,
Но человеку - что по проще,
Ему приятней прежним быть.
И рок печать непостоянства
Нанес на мой ленивый дух,
И через годы и пространства
Я помнил лишь щемящий звук,
Как будто рядом плакал кротко
Щенок, наткнувшийся на гвоздь,
А я, неопытный подросток,
Ничем не мог ему помочь.
…Казалось – все. Услышать хоры
Высоких поднебесных сил –
И выжить после этих оров?
Я смог. Я Бога умолил.
***
Ну да, сколь ни дай – нам все мало,
Бегут эти смутные дни.
Усталость, одна лишь усталость
Унылому сердцу сродни.
Покой где? Мечта где? Свобода
От сует, от кухонных битв?
Не зря ведь Кирилл и Мефодий
Придумали нам алфавит.
Но с мыслью так трудно собраться,
Безумны как друг, так и враг.
Поймут, если крикнуть им: «Братцы,
А вам, что, лежать не в гробах»?
Но полно. Небесную манну
Отныне не сложишь в суму.
Но хочется, как Иоанну,
Как к другу прижаться к Нему.
***
Образ творчества
Образ сам подскажет слово.
Слово образ доведет.
Я пишу совсем не ново,
А скорей наоборот.
Переполнят душу мысли-
Цветом зацветет трава,
И от этих горных высей
Оживится голова.
Тянется рука к блокноту,
Пальцы тянутся к перу.
Начинаются полеты
И во сне и наяву.
Движется громада в волны.
Вместе с нею ты плывешь.
Парус драный, ветром полный-
Твое сердце. Им поешь.
И живешь. И платишь дОлги.
И растрачиваешь жар.
Холст дырявый, курс без толку-
Для тебя как Божий дар.
***
Серафиму Горбунову,
иконописцу
Если можешь – не пиши.
Не дари себя листам.
Будь разумен, будь упрям.
Физзарядкой по утрам
Занимайтесь, голыши.
Будут силы – будет прок
Лыко увязать меж строк.
Красно лыко – да не то.
Слово скромное родней.
Почему из всех дорог
Выбрал ту, что победней?
Почему из всех путей
Выбрал те, что постранней,
Поухабистей, грязней?
Впрочем, удивляюсь сам,
Почему из всех пальто
Выбрал это я манто,
Чтоб толкаться по углам,
Посещая Божий храм.
Слово, Господи Твое,
И судьба мне, и житье.
***
Ольге Т.
Художнику из Твери
Не бросай пера, дружочек.
Ну, хоть что-нибудь пиши.
Где добавь еще мазочек,
Где меж строчек помолчи.
Ощути Вселенной нежность
Меж нагроможденья сил,
Ее малую погрешность-
Где прилив, там и отлив.
Человеку тоже надо
И страданье, и беда,
Чтобы жить с другими рядом,
Да и с Богом иногда.
И понять, на всей планете
Есть лишь только ты да я,
Наши маленькие дети.
Остальное – дичь и тля,
Кроме ближних. Это – чудо,
Что они нам вручены
С окаемочкой на блюде,
Дар Божественной Страны,
Царствия Небесных Высей.
Верю я, что где-то там
Высоко, в надзвездной крыше,
Есть у нас и дом, и Храм.
Но меня туда не пустят
Так, за здорово живешь.
Напишу тебе, друг, лучше.
Может, ты туда дойдешь.
***
Дочери
Сердце женщины – у Бога на руке.
Тайная печать ее – дорога.
Не грусти. У Бога всего много.
Что-нибудь перепадет тебе.
О, венец Творенья и краса,
Женщина. Ты создана без меры,
Рыцарь целомудрия и веры,
Троицы под знаменем Креста.
Жить на свете трудно, не любя.
Что-то и перетерпеть случится.
Солнце в твоем гневе не затмится.
Что роптать? Порой на то – судьба.
Девочка чудесная моя,
Обогреть вселенную так трудно.
Но кому-то это делать нужно.
Это - доля женская твоя.
Мужем ты родился – мужем будь.
Родилась ты женщиной – тем боле.
Наш Великий Режиссер дал роли
Тем, кто волен выбирать свой путь.
Час - зиме, и время быть весне.
Что пред Оком Божиим ненастье?
Все-таки, откуда это счастье
С Богом и с тобой жить на земле.
***
Душа к былиночке любой
Лицом с любовью приникает.
Он есть, Он жив, Он понимает,
Он здесь, Он с нами, Он – наш
БОГ
И наступает тишина.
И бездна молча отступает.
Над миром небеса сияют.
Их сфера музыкой полна.
И звезды тихо так поют.
Иль это птицы стонут хором,
Иль волны плачут кротким ором,
Иль сухогруз гремит мотором,
Или сигналят пароходы,
Иль склянки на причале бьют?
И далеко еще разбой
Грядущего иметь быть грома
Неотвратимого разгрома.
Спасибо, Боже, за покой.
***
Он будет вас крестить огнем
Еванг.
И два уже тысячелетья
Идет крещение огнем.
И двадцать первое столетье
Неужто же сожжет наш дом?
Беспечен люд на этом свете,
А бег времен неотвратим.
Усталой чудится планете
Огонь и пепел, пар и дым.
Но нет. Душа тому не верит,
Что мы живем последний час.
Бог не без милости, наверно,
Окажется и в этот раз.
А нет – Его святая воля.
Сокрыта будущность от нас,
И человеческая доля,
И Божий ум, и третий глаз.
Но разве тщетна вера наша,
И скрыл лицо Свое Господь?
Идет Крещенье полным маршем,
Но и Спасение грядет.