Я призрак дней грядущих вижу...
Хотел бы ошибиться...
Удары молний ближе, ближе.
Упали птицы.
И вечный снег, да, серый снег
струится с неба...
Ах, эта очередь калек
к воде и хлебу...
Но хлеба нет, а чисты реки
уже иссякли.
Леса, холмы? Нет. Человеки...
Но не Гераклы.
Не Аристотели, Софоклы, не Гомеры.
А, лишь, подобие людей без чести, веры.
Глаза - буравчики, металл ножей, иголки,
на головах - стальные колпаки.
Собрались в стаи. Шакалы, волки,
вон - в сумерках блестят клыки...
Идут на запах заблудившейся собаки.
Видения пытаюсь побороть...
О, Боже мой! В свирепой драке
когтями рвут живую плоть.
Грядущих дней катрен... Господь, прости мне!
Кровь выступает из под ресниц.
Нет справедливости. Есть право сильных,
и круг звероподобных лиц.
Когда размер - часть ненависти, страха.
Когда любовь - к зарядам из свинца.
И к телу ближе своя рубаха...
А власть отдали в руки подлецам...
Грядущих дней катрен - с душевной болью строки,
где в сером пепле - остатки крыш.
Земля - сухое яблоко, теряет соки,
лежат в руинах Вена и Париж.
Горит Москва, разрушена Варшава.
Нью-Йорк под серым снегом спит.
Течёт опять расплавленная лава,
но не в Помпеи, а в Рим, Мадрид.
Грядущих дней виденья ближе.
Им в жизни суждено ли сбыться?
О, Боже мой! В окне... Я вижу -
упали птицы.