Вольноотпущенник губ моих, как тебе дышится
в эти часы, что отпущены на тоску?
Собрана, свёрстана дней чёрно-белая книжица.
Галочки с белых полей улетели к леску.
Тонкую зябкую нитку из жизни надорванной
тянешь-потянешь, покуда не сменит закат
веру-надежду на кучу бредового вздора,
солнечных зайцев на огненно-рыжих волчат.
Тёмные ночи сбиваются в белые простыни.
Люди спешат на работу, сбиваются с ног.
Дни улетают, а в их календарные гнёзда
селится ложная память с обрывками снов...
Ты возвращаешься. Я возвращаюсь. И вот оно –
наше молчание сквозь разговор ни о чём.
Чай остывает. И шторы задёрнуты плотно.
И ночнику так оранжево горячо...