По призванью-туляки
Почётный гражданин Тулы Валерий Георгиевич Ходулин родился в простой рабочей семье. Его дед и прадед работали на самоварной фабрике купца Баташова. Он и сам в 15 лет устроился работать на Тульский оружейный завод. Затем была служба на флоте на легендарном крейсере «Аврора».
Однажды, отправившись в увольнение, он увидел возле ленинградской консерватории афишу, приглашавшую для прослушивания людей с вокальными данными. "Я пришел, спел "Роман с демоном" и "Песнь варяжского гостя" из оперы "Садко". Меня послушали и сказали, чтобы после службы приезжал подавать документы. Но у меня не было среднего образования тогда. Тогда мне предложили окончить десятилетку и поступать к ним без экзаменов", - вспоминает Ходулин. Но любовь к писательскому делу взяла верх, и Валерий Георгиевич подал документы в Московский литературный институт им. М. Горького, где, отучившись 5 лет, успешно сдал выпускные экзамены.
За свою жизнь писатель и поэт успел поработать в различных сферах.
Валерий Ходулин автор известных поэтических произведений о Петре I, Демидове, Мосине, Токареве, Калашникове, Макарове,Щербино. Имеется у него и цикл стихотворений о Льве Толстом. В своих стихотворениях он рассказывает о красоте и величии Тулы, таланте и смекалке тульских мастеров, описывает героические страницы истории города, подвиг туляков в годы Великой Отечественной войны.
«По призванью-туляки» - так называется книга тульского поэта Валерия Георгиевича Ходулина, которая есть в нашем информационно-библиотечном центре с автографом автора. В книге- небольшие очерки о замечательных людях, оставивших заметный след в истории нашего города.Каждому очерку-сопутствует стихотворение.
Никита Демидович Демидов - тульский кузнец, первый российский промышленник и предприниматель.
Я к вам пришел из глубины веков-
Большой, широкоплечий, крутолобый,
Мастеровой из рода туляков.
Ты, город мой, забудь меня попробуй.
Когда гуляла смута по стране
И всё вокруг стонало и ревело,
Жила в народе память обо мне
И, как мое железо, не ржавела.
По нраву мне железная игра,
Азарт и риск - всё мне по нраву.
По нраву справедливый гнев Петра,
Болеющего за державу.
Мечтали мы: Европе нос утрем.
И день и ночь трудились без устатку.
Эх, если б нам пожить с Петром-царем
Еще хотя б годочков по десятку.
Из Тулы никуда я не уйду.
Мне родины чураться не пристало,
Ведь я могу ковать, искать руду,
Варить металл и множить капиталы.
Мне вместе с вами Родину лечить
От пошлости, от лжи и казнокрадства.
Я к вам пришел.
Я буду вас учить,
Как сделать сильным наше государство.
На том стоял я и на том стою:
Всё отдавать, душою не скудея.
Вернулся я.
И вновь вам отдаю
Всё, что имел
И что теперь имею.
Алексей Михайлович Сурнин- легендарный тульский«Левша», неутомимый труженик в приобретении успехов в пользу России.
Он встает в мое воображение,
Так и не доживший до седин,
Знаменитый тульский оружейник
Алексей Михайлович Сурнин.
Русый, молодой, голубоглазый,
Взгляд открытый, крепкая рука.
Кто б ни увидал его, тот сразу,
С ходу в нем признал бы туляка.
Именно его, простолюдина,
Знавшего ружье со всех сторон,
Выбрала царица Катерина
Для поездки в дальний Альбион.
Там, в работу погружен глубоко,
В окруженье гордых англичан,
На заводе сера Генри Нока
Тайны мастерства он изучал.
И его склоняли англичане,
Чтобы стал он под британский флаг,
Деньги и невесту обещали
И еще немало всяких благ.
Он отверг лукавые посулы,
Все земные блага отклонил,
Потому что родом был из Тулы
И всегда в душе ее хранил…
На Чулковском кладбище могила,
Неприметный камень гробовой.
Спи, Сурнин! Россия оценила,
Не забыла тихий подвиг твой.
Мы тобой гордиться не устали,
В памяти легенды вороша,
Будет время- и на пьедестале
Встанешь ты под именем Левша.
Василий Андреевич Жуковский-русский поэт
Вот здесь стояла старая скамья.
Вот здесь сидел он, рифму подбирая.
«Уж вечер…Облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает».
Спускалась ночь с привольных окских круч
И растекалась черная повсюду.
Он хрупок был, как тот последний луч,
Пробивший сквозь облачную груду.
Уйдет Жуковский, временем влеком,
В другую жизнь,
И прошлый мир растет.
Он Пушкина своим учеником
Торжественно и скромно посчитает.
Друг друга всей душой боготворя,
Воспев в стихах родимый край отцовский,
Живут в России два богатыря,
Два русских солнца-
Пушкин и Жуковский.
Глеб Иванович Успенский - русский писатель
Он писал о жизни деревенской,
Он писал о жизни городской.
Наш писатель русский-
Глеб Успенский-
И на эту жизнь глядел с тоской.
Жизнь ему подламывала крылья,
Издевалась над его судьбой.
И везде-чиновничье засилье:
Взятки, вымогательство, разбой.
Проникал везде пытливым оком,
И, куда б ни обращал свой взор,
Всюду видел тысячи пороков,
Улиц Растеряевых позор.
Говорят, что вот теперь настало
Время, о котором он мечтал.
Раньше вся страна его читала.
А сегодня кто его читал?
То рассказ, то очерки. то повесть,
Где герой терзался и стонал.
Разоренье и больная совесть-
Вот его естественный финал.
Жизнь он завершил в больничных стенах,
Но. каким бы ни был он больным,
Всё равно он выше современных,
Жирных и смеющихся над ним.
И еще много замечательных стихотворений написано Валерием Ходулиным!
Валерий Георгиевич частый гость в нашем информационно-библиотечном центре
Автор: Кузнецова Наталия Викторовна,
заведующий информационно-библиотечным центром МБОУ
"Центр образования № 18" г. Тулы,
руководитель городского методического объединения школьных библиотекарей, автор Блога информационно-библиотечного центра МБОУ «Центр образования № 18» г. Тулы
КОЛЮПАНОВО
Как будто родился я заново,
Как будто бы снова возник,
Когда я пришел в Колюпаново,
Где плещет священный родник.
Побудешь хотя бы мгновение
В холодной воде родника,
И краткий обряд омовения
Продлит твою жизнь на века.
Одною судьбою повенчаны
Мы все в этом месте святом,
В часовенке этой бревенчатой
Под луковкой с ясным крестом.
Какими б мы ни были пестрыми,
Наверное, здесь неспроста
Становимся братьями, сестрами –
Единой семьею Христа.
Какими б мы ни были грубыми –
Другими глазами глядим
На лес, восходящий уступами,
На сосен сиреневый дым,
На церкви вдали благозвонные…
Идешь – удивляешься сам,
Как эти ступени бетонные
Возносят тебя к небесам.
Мы все в этом мире паломники.
Удел наш – приход и уход –
Студенты, шахтеры, полковники
И прочих сословий народ.
Пусть в нашей мирской скоротечности
За взрывом торопится взрыв,
Мы здесь приобщаемся к вечности,
На время тревоги забыв.
Сверкающим нимбом увенчана
И светом небес залита,
Пред нами является женщина,
Открывшая эти места.
И в самую душу, как водится,
Вливается смысл ее слов:
- Водички испей из колодеза
И будешь вовеки здоров.
Спасибо тебе, небо синее,
Спасибо, божественный миг,
Спасибо тебе, Евфросиния,
За этот волшебный родник.
БОГОРОДИЦА
На тебя как две капли похожая,
Со своей неземной высоты
Все глядит на меня Матерь Божья
Вдохновенно и кротко, как ты.
Как с тобой, с ней я часто беседую.
А в беседах тех душу лечу.
О хорошем охотно поведаю,
А о чем-то плохом помолчу.
Над очельем сиянье расходится.
Сколько ласки в глазах и тепла,
Потому что она – Богородица –
Человечеству Бога дала.
Все черты ее мягки и женственны.
И она не померкнет в веках,
И мальчишке – Христу во младенчестве –
Хорошо у нее на руках.
ЦАРЕВИЧ АЛЕКСЕЙ
Мальчик, возникший из небытия,
В чем же вина состояла твоя?
В том, что судьбой в высший ранг возведен,
Русской царицею был ты рожден?
Скорбно и странно из дальней дали
Смотрят глаза голубые твои,
Смотрят сквозь слезы
И смотрят сквозь стон,
Так, как взирают святые с икон,
Словно кричат из вчерашнего дня:
- Русские люди!
За что ж вы меня?
Вышел неправедный мне приговор:
В сонного, ночью, стреляли в упор.
Я не расстрелян,
Я зверски убит.
Метил в меня беспощадный бандит,
Кто, опьяненный гражданской войной,
Вдруг возжелал моей крови больной.
Ведал, что делал, презренный дебил:
Он не мальчишку –
Россию убил
И растворил, схоронясь в темноте,
Белые кости мои в кислоте,
Чтоб на Земле и за тысячу лет
Не отыскали мой маленький след.
Высится в центре Москвы Мавзолей.
Я ж не имею могилки своей.
И неприкаянно изо дня в день
Бродит моя большеглазая тень.
Душу мою ангел в небо вознес.
Сам я хожу у осин и берез.
Не отвергай меня, бедная Русь,
Может, еще я тебе пригожусь.
ВСЕХСВЯТСКАЯ КОЛОКОЛЬНЯ
Бесценную жемчужину посеяв,
Рожденную от тяжкого труда,
Прекрасный русский зодчий Федосеев
Себя оставил Туле навсегда.
Она взошла –
Восьмое чудо света,
За двадцать верст видна издалека,
Рванулась ввысь Всехсвятская ракета,
И в сторону качнулись облака.
Она пленяет мир своим несходством,
Иглой пронзая небеса насквозь,
Над современным типовым уродством,
Над всем, над всем,
Что после родилось.
Она парит над ханжеством, над ложью,
И утверждает правоту свою.
И я, ничтожный, у ее подножья,
Как бы у края пропасти стою.
И отойти от края нету силы.
И губы шепчут горестно: прости.
И ангел – златокудрый, белокрылый –
С нее слетает, чтоб меня спасти.
РАЗМЫШЛЕНИЕ У РАЗВАЛИН
Вот в этой церкви
Меня крестили.
А после церковь
На слом пустили.
Мой юный крестный,
Не веря в Бога,
Обрядов древних
Держался строго.
И первым делом,
Придя к застолью,
Снимал он шапку
Пред хлебом-солью.
Вел образ жизни
Простой и трезвый:
В любви – открытый,
В работе – резвый.
Лишь раз позволил
Себе напиться,
Когда за церковь
Не смог вступиться.
А как – вступиться,
Когда – пикеты,
Когда – петлицы
И пистолеты.
Так убивалась
В народе вера.
Так наступала
Иная эра,
Эпоха страха,
Пора безверья.
Был крестный – личность.
А кто теперь я?
В земле далекой
Лежит мой крестный:
Попал в разведке
Под перекрестный.
А те, что церковь
На слом отдали,
В тылу глубоком
Не пострадали.
Теперь мы знаем:
Виновен Сталин.
А как нам жить-то
Среди развалин?
КОЛОКОЛ
Льется звук, ни на что не похожий,
Властно душу мою бередит.
Это колокол в звоннице ожил
И гудит надо мной, и гудит.
Он милее любого оркестра,
И прекрасней мелодий иных,
Этот праздничный звон благовеста,
Что живет на просторах земных.
Звон то ласково льется, то грозно
И летит через свет, через тьму.
Даже ленинской статуи бронза
Невзначай подпевает ему.
ЧЕЧЕНСКИЙ ЭПИЗОД
Над черной землей поднимается чад.
Дух копоти в воздухе смрадном.
Читаю стихи про любовь, про девчат,
На ящике стоя снарядном.
Читаю стихи о далекой весне,
Читаю о доме родимом.
И каждый солдат улыбается мне,
Я вижу их лица за дымом.
Сгущается мрак среди белого дня,
И солнце чуть видно в сторонке.
Я вижу, как целится снайпер в меня
Из той вон заречной зеленки.
В прицеле оптическом с черным крестом
Стою перед ним, как на плахе.
Надавит на спуск своим грязным перстом,
И сгинут все боли и страхи.
Вот линия выстрела точно вошла
В мое беззащитное тело.
Вот пуля уже отошла от ствола,
Со свистом в меня полетела.
И тело пронзит обжигающий зуд,
И мир в черной пропасти канет,
И в цинковом гробе меня повезут
На родину в «черном тюльпане».
Газеты напишут, что пал я в бою,
В жестоком бою беспощадном.
Но нет, я пока еще крепко стою
На ящике этом снарядном.
Но нет, я пока еще, кажется, цел.
И вижу, как там, за рекою,
Мой ангел-хранитель отводит прицел
Нетвердой, но властной рукою.
И вижу, как тают злорадства штрихи
На черном лице бородатом.
Я жив, я здоров, я читаю стихи
Хорошим российским солдатам.
* * *
Жизнь коротка и судьба переменчива.
Но об одном лишь я Бога молю:
Боже, верни мне любимую женщину,
Ту, что навек больше жизни люблю.
Пусть она будет хоть трижды замужняя,
Пусть я ласкал ее только во сне,
Самая нежная, самая нужная,
Необходимая женщина мне.
Силой своей вразуми ее, Господи,
Что без нее мне житье – не житье.
Дай мне увидеть волос ее россыпи,
Дай насладиться улыбкой ее.
Не превращай меня в третьего лишнего,
Не омрачай мои светлые дни.
Как я тебя умоляю, Всевышнего:
Женщину эту отдай мне, верни.
Не превращай меня, Господи, в смертника,
Только одним меня можно спасти:
Вырви ее из объятий соперника,
Душу ее от него отврати.
Боже, внемли моим дерзким молениям.
Я от тебя ничего не таю.
Ни перед кем не вставал на колени я,
Перед тобой, не колеблясь, встаю.
Богу всесильному, Господу вечному
Эту молитву с надеждою шлю:
Боже, верни мне любимую женщину,
Ту, что навек больше жизни люблю.
МЫ РОДОМ ВСЕ ИЗ КУЛИКОВСКИХ МЕСТ
В суровые крещенские морозы,
Когда природа впала в забытье,
На поле Куликово шли обозы,
Везли они чугунное литье.
Щиты и шлемы из кулей рогожных
Возницы доставали осторожно
И, повинуясь сердцу и уму,
Подтаскивали к Красному холму.
С Непрядвой Дон слились в сплошную ленту,
Когда весна явилась в те места.
И вот легла в основу монументу
Тяжелая чугунная плита.
Все делалось расчетливо, толковою
И был подрядчик несказанно рад.
И просыпалось поле Куликово,
И ожило, как пять веков назад.
И на просторе песни зазвучали,
И стройные сливались голоса,
И дух весенний пряный источали
Окрестные дубовые леса.
Над полем, над весенним бездорожьем
Лебедки заворочались, урча.
И поднимался памятник, похожий
На рукоять старинного меча.
Здесь за Россию бились наши рати.
Мы родом все из куликовских мест.
И на вершине этой рукояти
Воздвигли люди православный крест.
И освятилось поле Куликово.
И с той поры на солнце и в ночи
Как отблеск гениальности Брюллова
Горят, горят нетленные лучи.
9 МАЯ 1945 ГОДА
Я помню зелень вешних скверов
И купол неба голубой.
И драку юных офицеров
Не как-нибудь, а со стрельбой.
Пропали всуе их таланты,
Их командирский дух зачах.
Дрались салаги-лейтенанты,
Не побывавшие в боях.
Они, конечно, были пьяны,
Кричали: -Сталину – ура!
Им перевязывала раны
Моя сестра как медсестра.
Но были веселы их лица:
Их жизни сберегла судьба.
Им после долго будет сниться
Победа, драка и стрельба.
А те, кто не дожил до мая,
Чьи души к небу вознеслись,
Глядели, недоумевая:
За что ж вы, милые, дрались?
«Памятник"
Он летит на холеном коне у Невы.
Он идет по Кронштадту
В заморском камзоле,
Но такого, как в Туле,
Не встретите вы,
Чтоб с кувалдою царь,
Чтобы руки в мозолях,
Чтобы волос,
Густой, как в июне трава,
Падал чуть не до плеч
Водопадом волнистым,
Чтобы выше локтей
У царя рукава,
Чтобы фартук прожгли
Раскаленные искры...
© Валерий Ходулин