«В начале было слово…»
То были буквы, просто звуки,
Как в океане острова,
И чтоб не умереть со скуки,
Господь из них сложил слова.
Затем еще забавы ради
Он, заглянув в свои тетради,
По строчкам пальцем поводил
И что-то тихо пробубнил.
Решив, что слов не так уж много
Он начал фразы сочинять,
Всю исписав свою тетрадь.
Потом взглянул на это строго
И без сомнения решил,
Что чудно дело завершил.
«И отделил бог свет от тьмы…»
Наутро солнца луч коснулся
Его волос, его чела.
Господь лениво потянулся
И вспомнил про свои дела.
Протер глаза, погладил брюхо
И ощутил, что в горле сухо.
Нащупал тапочки ногой,
Сперва одной, потом другой.
И встал, скрипя и чертыхаясь.
Махровый натянул халат,
Окинул взглядом циферблат
Часов настенных, спотыкаясь,
Массивен, стар и неуклюж,
Поплелся в ванную под душ.
« …и отделил воду…»
Вода журчала из-под крана,
Лилась на плечи, грудь, живот,
Жизнь возвращая в старикана,
И мыслей бурный хоровод.
Он вышел из неё младенцем.
Сухим мохнатым полотенцем
Растер стареющее тело,
Которое от счастья пело.
Затем опять в халат залез
Закутавшись в него как в шубу
И прежде, чем греметь посудой,
он причесал свой ирокез,
Свистя мотивчик немудрёный,
И видом удовлетворенный.
На кухне он зажег конфорку,
поставил чайник на плиту.
Открыл окно, откинул шторку
И оценил всю пустоту,
И осознал необычайность
Он мира и его бескрайность,
И весь объем своих забот.
Не разрешишь их и за год.
Тут засвистел кипящий чайник
Напоминая, что пора
помол кофейного зерна,
Объемом в пару ложек чайных,
Залить стаканом кипятка.
И рюмку хлопнуть коньяка.
Затем нарезал очень тонко
Голландский сыр, как кружева,
пшеничный хлеб с румяной коркой,
который подсушил слегка,
намазал сверху мёдом густо,
сыр прилепил, заметив грустно,
Что коньяку не достаёт,
Но это он переживет.
И, наконец, горячий кофе,
Что чая лучше во сто крат,
Чей так чудесен аромат,
Который нос с восторгом ловит,
Налил в фарфоровый бокал,
Уселся в кресло и взалкал.
Ну что ж его теперь оставим
Пусть бог насытится сперва
Наш мир ещё необитаем,
В нем жизни нет. Одни слова.
Слов сочинил, однако, много
За время дня лишь светового
Наш бог. Он просто гений
По части словосочинений.
Мир подождёт еще немного.
Спешить в таких делах нельзя.
Не тётка голод нам, друзья.
Добрее сытый голодного.
И словом голод не уймешь.
Из слова шубы не сошьёшь.
«..да будут светила..»
Но вот Господь, испивши кофе,
Съев с сыром, с мёдом бутерброд,
Без всяких лишних философий
Решил – неплохо б небосвод
Создать. На нём развесить звёзды,
Чтоб задрожал от света воздух,
Чтоб утром Солнце восходило,
А ночью прочие светила.
Луну неплохо б привязать
К вращению планеты нашей,
Что б ночью наблюдать пейзажи,
Которых днём не увидать -
созвездие Кассиопея
И Млечного пути скопленья.
Звезд в небе было как пылинок
На толстом шерстяном ковре
Ручной работы, как снежинок
В морозном снежном январе.
Луна то блекла, то сверкала,
Сужалась или возрастала.
То пряталась за толщью туч,
То выпростала яркий луч.
За ней в черёд всходило Солнце
как факел, как костёр во мгле
всё освещая на Земле
До дна глубокого колодца.
За ночью день, и снова ночь
И завтра точно всё точь-в-точь.
«…и назвал Бог сушу землею...»
Закончив в небе вешать звёзды
Глаза он долу опустил.
Пора, пора метаморфозы
С Землёй самой произвести.
Она водою вся покрыта.
Гигантское, но всё ж корыто.
Создам-ка я, решил господь,
Земную сушу, её плоть.
Чтоб было где дороги строить,
Тянуть трубу газопровода,
Шесть соток сада-огорода
Что б было тоже где освоить.
Что б божий дух витал не только
Над мокростью, но над юдолью.
«…и произвела земля зелень…»
Сказал и сделал. Вот пример
Для многих, кто горазд с трибуны
Длиннющий список важных мер
Читать, разбрызгивая слюни.
Слова, слова и обещанья…
Приём так стар, как мирозданье.
Как райские сады, как древо
Познания. Но вечерело.
В те времена зима стояла.
Земля мертва и холодна.
Её окутали сполна
Снега холодным одеялом.
Но месяц март уже случился,
Во власти крепко утвердился.
Капель призвал и солнцепёк.
Ночь сократив, ко дню прибавил.
И тёплый с юга ветерок.
Вдоль снежных залежей направил.
И вот проталины, ручьи.
И громогласные грачи.
Ещё немного и весна
Всё пробуждает ото сна.
Кипит, кипит младая зелень.
Трава, цветы, кусты, деревья,
Вершки, листва, плоды, коренья
Во все вдруг устремились щели.
Все набирало вес и рост,
Тянулось к небу, к свету звезд.